Роджер Мэнвелл - Июльский заговор. История неудавшегося покушения на жизнь Гитлера

Вицлебен. Их еще следовало найти.

Фрейслер. „Их еще следовало найти“! Не могу поверить, что вы это сказали! „Их еще следовало найти“! Среди немецкого народа вы не можете найти таких людей! Вы превзошли даже Бадоглио! Можете зарегистрировать свой патент в аду! Неужели вы действительно верили, что фюрер подобен вам? Неужели вы считали, что с ним можно просто так справиться, без борьбы? Вы и в самом деле так думали?

Вицлебен. Да, я так думал.

Фрейслер. Вы так думали! Подумать только, какая удивительная смесь преступления и глупости! Значит, вы планировали так: лишь только фюрер окажется в ваших руках, он будет делать то, что вы ему скажете!

Вицлебен. Да, это так.

Фрейслер. Это так? Что за дьявольское преступление! Какое злодейское предательство вассалами своего господина, солдатами своего командира, немцами их фюрера!»

Затем Фрейслер сменил тон. Теперь в его голосе явственно слышалось насмешливое, издевательское сожаление. Он заговорил с нарочитой мягкостью, словно действительно беспокоился о здоровье Вицлебена.

« Фрейслер. У вас язва, не так ли? Вам было очень плохо?

Вицлебен. Да.

Фрейслер. Видите ли, я никак не могу разобраться. Можно понять человека, который беспокоится, потому что из-за болезни он не может командовать армией. Но когда такой человек утверждает, что он не настолько болен, чтобы не вмешиваться в заговор… Лично мне это представляется нелогичным. Но, конечно, вы вполне можете мне ответить, что жизнь вообще штука нелогичная, и в общем-то не будете слишком уж не правы».

Снова и снова Вицлебен играл по правилам Фрейслера и с готовностью шел в расставленные ему ловушки. Были восстановлены все перемещения фельдмаршала между его загородным поместьем и Берлином, предшествовавшие покушению.

« Вицлебен. Шверин пришел навестить меня и сказал: „Господин фельдмаршал, следует провести подготовку к завтрашнему дню“.

Фрейслер. И вы снова уехали?

Вицлебен. Да, обратно в деревню.

Фрейслер. А разве мы не должны экономить бензин, чтобы из-за его нехватки не останавливались наши танки? Вас этот вопрос уж точно не тревожил.

Вицлебен. Моя машина не использует бензин. Она работает на газовом топливе.

Фрейслер. Но и его необходимо экономить.

Вицлебен. Я не выходил за пределы установленной мне нормы.

Фрейслер. Но она была вам дана совсем не для той цели, для которой вы ее использовали. Полагаю, я выражаюсь достаточно ясно».

В конце концов Фрейслер пришел к выводу, что настало время открыто бросить вызов своей жертве.

« Фрейслер. Вы собирались управлять не для, а против народа! Это правда, не так ли?

Вицлебен. Что заставляет вас так думать?

Фрейслер. Вы действительно собирались управлять против народа!

Вицлебен. Конечно нет!»

Когда Вицлебен поддался минутной слабости и обратился к председателю с просьбой как-то обозначить его теперешнее положение, у Фрейслера не возникло никаких проблем.

« Фрейслер. Значит, вы не слышали выступление фюрера по радио? Вы отсутствовали?

Вицлебен. Да.

Фрейслер. И где же вы были?

Вицлебен. Ездил к Вагнеру.

Фрейслер. Вы все рассказали Вагнеру?

Вицлебен. Да. Он сказал: „Пошли домой“.

Фрейслер. Итак, вы пошли домой, и все?

Вицлебен. Вы скажете, наконец, в чем именно меня обвиняют? Какова, по вашему мнению, моя роль в этом деле?

Фрейслер. Это и так ясно. Вы же сами рассказали мне все о себе».

Вицлебену было разрешено вернуться на место, и на допрос был вызван Гепнер — легкая добыча, по мнению Фрейслера. Чего стоила одна только история о военной форме, уложенной в чемоданчик и тайком пронесенной на Бендлерштрассе 20 июля? Хорошо еще, заметил Фрейслер, что он забыл упаковать свой Рыцарский крест, ведь все равно дело кончилось увольнением за трусость. Гепнеру не дали возможности опровергнуть это голословное заявление. Фрейслер вовсю потешился над эвфемистической ссылкой Гепнера на «перемену», которую он хотел видеть в ставке фюрера.

« Фрейслер. Перемена в ставке фюрера? Ну, почему же вы такой трус! Почему вы не говорите прямо, что вы имеете в виду?

Гепнер. Хорошо. Мы надеялись, что ряд генералов смогут повлиять на фюрера, заставить его отказаться от лидерства.

Фрейслер. Повлиять на фюрера? Это уж слишком!»

Фрейслер провел Гепнера по всем этапам событий того дня на Бендлерштрассе, постоянно подчеркивая абсурдность действий, предпринятых выжившими из ума стариками. Он не упустил возможность, опрометчиво предоставленную ему заявлением Гепнера, сделанным на полицейском допросе. В нем Гепнер упомянул об «испытании сил» заговорщиков Бека и нацистских лидеров. С торжествующей улыбкой Фрейслер процитировал фразу.