Ганс Рефельд - В ад с «Великой Германией»

В свете огня от горящих домов мы въезжаем в Альбенорт. Но никакой пехоты там нет и в помине! С моими пятью солдатами я еду вперед на броне «тигра». Слева, около деревенской улицы, в саду, мы видим противотанковое орудие, однако его защищают только отдельные русские солдаты, которые стреляют из винтовок. Я поливаю их огнем из своего пистолета-пулемета. Сопротивление русских подавлено. Мы посылаем связного, который должен доложить о положении, в котором мы оказались. Мы, безусловно, нуждаемся в подкреплении, оставаясь одинокими на броне танка. Прибывают еще четверо солдат как раз в тот момент, когда противник начинает стрелять из орудия «черная свинья» калибром 15,2-см. Мы сразу же получаем пробоину в броне, так что теперь даже на танке у нас нет возможности уберечься от осколков. А снаряды ревут рядом с нами. Стрельба явно ведется по одинокому танку. Вдоль улицы летят осколки от снарядов. У меня в ушах продолжается зверский треск! Непосредственно перед нами четырежды что-то ярко сверкает, и затем раздается взрыв! Тогда мы бросаемся на дорогу и, можно сказать, «подметаем улицу». Я встаю на ноги и вижу, что мой связной лежит неподвижно. Когда я начинаю поднимать его, он снова падает без движения. Мертв! А что с другими солдатами? Они лежат в канаве на обочине дороги. Тоже убиты? Прежде чем я смог что-либо предпринять, опять затрещали выстрелы, четыре осколка просвистели вокруг меня. Я бросаюсь в сторону, получаю удар прямо в мою стальную каску и падаю. В глазах засверкали звезды в полном смысле этого слова!

Я не могу даже пошевелиться, и только через два часа ко мне постепенно возвращается сознание. Я ощупываю каску, вроде бы в ней ничего не застряло. Она по-прежнему сидит у меня на голове. Моя голова цела. Что же случилось? По каске ударил замерзший комок земли или еще что-то похожее с невероятной силой. Вообще-то я и не ранен, но замерзаю и дрожу от холода. Ну а что же с моими товарищами? Я слышу стоны. Кто бы это был? Пытаюсь сообразить, что там случилось. Танка больше не существует. Темно, тихо и как будто безопасно. Но где же я? Где наши солдаты и где русские? Я пытаюсь опомниться, прийти в себя от страха. Один как перст, ошарашенный, все еще трясущийся. Один из солдат убит, где второй — не знаю. Постепенно начинаю ориентироваться. Иду по автостраде назад. Однако там я не нахожу никого. И этого злосчастного самоходного штурмового орудия там нет. Вслушиваюсь в ночь. В Альбенорте II стреляет МГ-42 и шумят грузовики. Через несколько минут появляюсь на позиции. Здесь нет русских, и окопы занимает наша пехота. Оба орудия, сотрясавшие воздух звуками «трах-бумм», уничтожены. Я прохожу мимо места, где они стояли, и вижу наконец «мою роту». Солдаты с удивлением рассматривают меня и засыпают вопросами: «А где те солдаты, что были с вами?» Когда рассвело, их нашли. Все они погибли при обстреле «черной свиньи». Проклятая война! Однако эта проклятая война все еще продолжается. Как долго еще? Когда стало совсем светло, я осмотрел свою каску. На левой стороне порвана маскировочная окраска и виден серебристый металл. Никаких вмятин или царапин. Нет и осколка от снарядов «черной свиньи». Может быть, только промерзший ком земли. Так в течение последних дней и часов я вновь обрел неслыханное солдатское счастье!

7 марта 1945 г.На следующее утро основная линия борьбы уже выглядела иначе. Мы смогли немного продвинуться. Русские были оттеснены на полукруглую опушку леса. Я получаю приказ оборудовать наблюдательный пункт для 6-й роты. Так как у нашей артиллерии вряд ли достаточно боеприпасов, то вся надежда на «цыганскую артиллерию», как раз на то, что мы имеем. Боеприпасов у нас хватает. Я осмотрел в бинокль вверенную мне территорию. Где найти оптимальное место для наблюдательного пункта? Разумеется, где-то, не доходя до занятого русскими леса. Справа от Альбенорте II я нахожу на свободной от снега площадке маленький холмик. Но поблизости надо еще найти место, где можно было бы укрыться. На полпути к холму стоит танк «тигр». Вчера противотанковое орудие русских было, пожалуй, уничтожено, так как оно не стреляет в «тигра». От танка до холма, где я хочу оборудовать свой наблюдательный пункт, около 250 м. Так как на белом снегу видны охапки желтого сена, я с моим связным стал, прикрываясь ими, осторожно добираться до «тигра». Укрывшись за стальным корпусом, мы беседуем с танкистами и определяем наше положение. Раздаются три выстрела, похоже из легких орудий пехоты, затем осколки летят откуда-то спереди слева, из леса перед «тигром». Это примерно в 25 м, слишком близко! Для нас это малоприятно. Надо уходить от танка, который привлекает огонь на себя. Пыхтя и потея, мы мчимся что было сил к маленькому бункеру. Это бывшие русские позиции. К сожалению, из этого бункера плохой обзор. Входное отверстие просматривается русскими, они видят, как оттуда выходят и там исчезают люди. В бункере скрывается несколько солдат 6-й роты. Сначала я надеялся на этот бункер как на хорошее укрытие, но, подойдя поближе, убедился, что он не вызывает доверия.