Эрнест Лависс - Том 7. Конец века (1870-1900). Часть первая

Ошибка: первый Комитет общественного спасения был учрежден 1 мая, а форт Исси окончательно эвакуирован только 8 мая. — Прим. ред.

Это — клеветническое, классово-враждебное, а не историческое разъяснение автора. В период героической борьбы рабочих Парижа версальское правительство распространяло лозунг: «Травите всех врагов как простых поджигателей». «Коммуна, — пишет К. Маркс в «Гражданской войне во Франции», — пользовалась огнем как средством обороны в самом строгом смысле слова; она воспользовалась им, чтобы не допустить версальские войска в те длинные, прямые улицы, которые Осман предусмотрительно приспособил для артиллерийского огня; она воспользовалась им, чтобы прикрыть свое отступление, так же как версальцы, наступая, посылали впереди себя гранаты, которые разрушили не меньше домов, чем огонь Коммуны» (Маркс, Гражданская война во Франции, см. Маркс и Энгельс, Парижская Коммуна, Госполитиздат, 1938, стр. 69). Причем не следует забывать, что обороняющиеся коммунары только тогда стали пользоваться огнем, когда версальцы начали массовые избиения пленных коммунаров. Вандализм версальцев доходил до того, что они обливали керосином и поджигали дома, в которые укрывались национальные гвардейцы. Об этих фактах автор в порядке «объективности» умалчивает. — Прим. ред.

Все это не соответствует исторической правде. Правительство Тьера еще задолго до своей победы беспощадно расстреливало беззащитных пленных, попавших в его руки. Страшная «кровавая неделя» вызвана классовой местью буржуазии против восставшего рабочего класса. Когда наступил решительный момент, Тьер заявил Национальному собранию, что он «не даст пощады Парижу и что правительство позволяет своим войскам мстить, сколько им угодно». По самым скромным подсчетам версальцами было без суда расстреляно около 30 000 коммунаров. Карл Маркс, давая оценку «кровавой неделе», писал: «Чтобы найти что-либо похожее на поведение Тьера и его палачей, надо вернуться ко временам Суллы и римских триумвиратов. То же хладнокровное массовое избиение людей; то же безразличное отношение палачей к полу и возрасту жертв; та же пытка пленных; те же гонения, только на этот раз уже против целого класса; та же дикая травля скрывшихся вождей, чтобы никто из них не спасся; те же доносы на политических и личных врагов; то же равнодушное избиение людей, совершенно непричастных к борьбе. Разница только в том, что римляне не имели митральез, чтобы расстреливать пленных толпами, что у них не было «в руках закона», а на устах слова «цивилизация» (Маркс, Гражданская война во Франции, см. Маркс и Энгельс, Парижская Коммуна, ГосПолитиздат, 1938, стр. 66–67). — Прим. ред.

Этот закон не был распространен на крупные центры, где правительство опасалось слабости своего влияния и соответственно неблагоприятного для себя исхода выборов. — Прим. ред.

Конечно, не вопрос о цвете знамени был причиной неудачи монархических заговоров как в 1873 году, так и позднее. Основная масса населения Франции, не только рабочие и другие трудящиеся, но и средняя и мелкая буржуазия была настроена республикански. В своей борьбе против Коммуны реакционеры и монархисты всех мастей были вынуждены надеть республиканскую маску, и снятие ее грозило им новым мощным выступлением пролетариата. — Прим. рeд.

В происходившей в Испании в то время гражданской войне французское реакционное парламентское большинство было всецело на стороне реакционного претендента дон-Карлоса. — Прим. ред.

В принципе это право вытекало уже из закона Фаллу 1850 года. — Прим. ред.

Это неточно: президент имеет не ограниченное никем и ничем право помилования и может не только смягчать судебные приговоры по любому уголовному делу, но и вовсе избавлять приговоренного от наказания. А, например, английский король не только не обладает этим правом, но прошения о помиловании ему даже не докладываются, если министр внутренних дел (the home secretary) находит это прошение не заслуживающим удовлетворения. — Прим. ред.

Но, с другой стороны, президент Французской республики председательствует на заседаниях совета министров, причем во время таких заседаний председатель совета министров (первый министр) является таким же рядовым членом совета, как и прочие министры. Эта роль президента республики в некоторых случаях (например, во время президентства Пуанкаре) давала президенту колоссальное фактическое влияние на государственные дела. В Англии король не имеет права даже присутствовать на заседаниях кабинета — Прим. ред.