Эрнест Лависс - Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Первый Парижский мир и хлебные законы (1814).Когда парламент, собравшийся в ноябре 181§ года, разобрался в положении вещей на континенте, он признал бесполезным заседать в то время, как борьба разгорелась до крайних пределов, и по соглашению с министрами продолжил свои рождественские каникулы до марта месяца. Пресса заменила парламентскую трибуну, выступив с крайней страстностью на защиту реставрации Бурбонов. Однако лорд Кэстльри, олицетворявший собой волю Англии, обнаруживал некоторую осторожность в этом вопросе; и в то время как статьи английских газет начали возбуждать в Париже тревогу, он проявил в Шатильоне большую сговорчивость по отношению к врагу, чем Александр I, за которым в прошлом были Тильзит и Эрфурт. Известие об отречении Наполеона и посещение Лондона европейскими монархами явились триумфом для политики ториев и их вождей. Каннинг, опечаленный тем, что ему пришлось всю честь этих событий уступить своему сопернику Кэстльри, распрощался с депутатами своей партии и принял назначение посланником в Лиссабон.

Но едва только был/ заключен этот первый и кратковременный мир, как уже стало обнаруживаться некоторое разочарование. По вопросу о свободном ввозе зерна из континентальных государств в английские порты завязалась борьба между двумя противниками, классом богачей и классом бедняков, экономические интересы которых расходились: к ущербу для первых и к несомненной выгоде для вторых, хлебные цены упали на добрую треть. Но парламент находился в руках земельных собственников, и они не замедлили этим воспользоваться. Они не только добились полной отмены вывозных пошлин, но благодаря их усилиям цена зерна на внутреннем рынке, при которой допускался его свободный ввоз, поднята была до невероятных размеров: 80 шиллингов за 8 бушелей зерна.

В одном из своих рисунков (3 марта 1815 г.) Круйкшэнк, карикатурист, унаследовавший славу Джильрея, выразил в удивительно яркой форме эту внутреннюю войну, которая последовала за внешней: иностранный купец, прибывший на своем корабле, показывает сбой хлеб со словами: «Вот отличное зерно! Я отдаю его по 50 шиллингов». Но группа аристократов предлагает ему убраться: «Мы не желаем вашего хлеба, мы удерживаем цену своего зерна на 80; а если бедные не могут столько за него платить, пускай себе мрут от голода». Бедняк-англичанин, окруженный своей семьей, в рубище, заявляет в ответ па эти слова: «Нет, господа мои, я не согласен умереть от голода; я лучше оставлю свою родину, где бедняков дэеят те, кто обогащается их же трудом».

События «Ста дней», пресса и парламент.Известие о возвращении Наполеона застало обе палаты за обсуждением этого серьезного вопроса, вопроса о хлебных пошлинах. В парламенте, как и в обществе, перспектива возобновления войны вызывала негодование. Побежденный герой переставал уже внушать враждебные чувства своим упорным врагам-победителям, да и сам он жаждал примирения. Английские офицеры и туристы посещали остров Эльбу и встречали там хороший прием. С другой стороны, часто нетактичные действия правительства первой Реставрации раздражали англичан и даже самого Веллингтона, обеспокоенного ненадежным настроением армии. Многие из англичан не выказывали сожаления по поводу того, что полковник Кемпбелл невольно подготовил падение Бурбонов, дав возможность Наполеону ускользнуть из-под надзора. Газета Морпинг Хроникл (Morning Chronicle), — единственная, правда, из всех больших газет, высказывавшая такой взгляд на этот вопрос, — приветствовала это событие как одно из самых изумительных в истории и возлагала ответственность за пего на тех, кто не сдержал своих финансовых обязательств по отношению к императору, и на тех, кто замышлял сослать его на один из островов Атлантического океана. Надо заметить, что честь этого в самом деле возникшего было проекта принадлежала Кэстльри. По вопросу, что теперь следует предпринять, либеральная газета высказалась следующим образом: «Парламент, несомненно, обратит внимание на ту достойную всякого осуждения политику, которая направлена к возобновлению войны. Английские патриоты считают, что континентальные монархии объединились не столько против Бонапарта, сколько против духа свободы».

С другой стороны, газеты Тайме (Times) и Сан (Sun) в резкой форме излагали намерения торийского правительства: «Разве мы можем оставаться спокойными, когда горит дом нашего соседа? Счастье всех народов зависит от устойчивости трона Бурбонов.