Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

В этом, подчеркивает Плутарх, Александр противоположен персидским царям и Дарию, который недвусмысленно поставлен среди "царей, которые никогда не были ранены, кто никогда не проливал своей крови. Таковы эти любимцы Фортуны, эти Охи, эти Артаксерксы", а также "Дарий III, Сарданапал" [111] Плутарх. De Fortuna Alexandri 1.2326-,327А). . Так что можно сказать "о человеке, который никогда не был ранен, кто не проливал никогда своей крови, кто никогда не сражался?" - таковы Дарий I, Ксеркс или Арсес [Дарий III], "который потрудился всего лишь снять свое рубище посыльного, чтобы надеть царскую одежду и причесаться должным образом" [112] Плутарх. Fortuna Alexandri II.8 (340в); Плутарх установил очевидную неясность, когда Дарию присваивают имя его предшественника, Арсэ; титул astandes (начальник службы царской почты) показывает, что Плутарх думает о Дарий, а не об Арсесе (HEP 792). .

Давайте вернемся к тому моменту в "Жизнеописании", посвященном Плутархом Александру, где в хвалебной форме он защищает его память от обвинений, возводимых против него в античные времена. Описание достоинств будущего царя весьма красноречиво. Используя обычную, даже банальную, литературную хитрость, Плутарх делает так, чтобы его исключительно достойные намерения были подтверждены публично врагами, с которыми царь готовится воевать, в данном случае - в ходе разговора с послами Великого царя в Пелле. Плутарх превращает их в описателей бесподобного величия молодого македонского царевича: "Они восхитились им и подумали, что таланты Филиппа, столь восхваляемые, не шли ни в какое сравнение с размахом и талантами его сына" [113] Плутарх. Александр 5.3. . И далее: "Ошеломленные, они шли, повторяя: "Вот великий царь; наш же царь всего лишь богат!" [114] Плутарх. De Fortuna Alexandri, 11.11 (342е).

В конечном счете, от Арриана до авторов Вульгаты, каким бы ни был противник Александра - явный (Александр, Пор), подразумеваемый (Кир Младший) или подсознательно сравниваемый по мужеству в mimesis (Артаксеркс), Дарий был обречен проиграть сражение за память потомков, как под натиском оружия, так и в результате совместных литературных усилий греко-римских авторов, не жалеющих сил, чтобы воспеть славу македонского царя. Абсолютно ясно, что поведение персидского царя описано и оценено с точки зрения этических норм, в которых Александр является паладином несравненных достоинств: Великий царь не умеет ни приобрести, ни сохранить верность своих близких, он лишен понимания ситуации, которое свойственно великим стратегам, он не сражается в первых рядах, он не берет приступом городов и его тело не покрыто памятными шрамами. Согласно подобной логике, он остается лишь "Дарием, который был побежден Александром".

Основные черты образа Дария у автора "Романа об Александре" идентичны с представлением Арриана: Дарий не способен принять вызов, брошенный противником; он, бесспорно, является плохим царем. Его пороки ясно видны еще по первому посольству, которое он посылает Александру в период пребывания того в Финикии. Он презирает своего противника, считая его ребенком, который "хочет, чтобы его школили, как младенца"; чуть позже он приказывает своим сатрапам "захватить Александра и отослать его в Македонию, на его родину, к его матери Олимпиаде, дав ему трещотку и косточки, которыми развлекаются македонские дети". Отсюда и его высокомерный ответ:

"Даже все человечество, объединенное под общим командованием, не сможет разрушить царство персов. Я располагаю таким множеством солдат, что их больше, чем песчинок в пустыне и их невозможно пересчитать, и ты должен дать им то, что им нужно, чтобы они могли вернуться на родину. Но если ты не повинуешься моим приказам, я пошлю войска, чтобы преследовать тебя, чтобы мои солдаты захватили тебя. И тебя будут почитать не как сына Филиппа, а распнут, как бунтовщика" (1.36).

Поэтому понятна реакция македонского царя, который расценивает своего противника как хвастуна, которого он сравнивает с "бессильными псами, которые много лают, чтобы при помощи лая показать свою силу".

Начиная с первых же встреч и разговоров между царями возникает постоянно повторяющийся мотив измены приближенных Дария, которые, пораженные силой и харизмой молодого македонского царя, пытаются к нему присоединиться. Еще послы Великого царя хотели объяснить Александру, "как хитростью захватить Дария во время войны". Александр отклоняет их предложение, но предписывает им хранить молчание на переговорах: "Выражая свой восторг, послы Дария устроили ему шумную овацию".