Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Арриан устанавливает подлинность этой информации при помощи следующей ссылки, подобной примечаниям внизу страницы: "Ксенофонт, сын Грилла, показал в своей книге смысл и разумность этого положения". Действительно, в описании расположения армий Артаксеркса и Кира Младшего в сражении у Кунакса Ксенофонт использует следующую формулировку:

"Кир знал наверняка, что царь находится в центре персидский армии. Впрочем, все военачальники варваров командуют своими армиями, находясь в центре своих войск: они считают, что это для них наиболее правильное место, так как они закрыты со всех сторон, а кроме того, если им случается отдать приказ, армия получает его вдвое быстрее. Таким образом, царь находился посередине своей собственной армии... У него не было никакого противника, с которым бы он находился лицом к лицу" [48] Ксенофонт. Анабасис 1.8.21–23: kai pantds d'oi ton barbaron arkhontes meson ekhontes to auton hegontes. .

Трудно избавиться от впечатления, что в повествовательной логике Арриана точность только усиливает негативное отношение к Великому царю, который, дорожа прежде всего своей безопасностью, уклоняется от личного поединка. Таким было представление, созданное Каллисфеном: изначально расположившись в центре своей армии, Великий царь мог выскользнуть и незаметно перейти на другое место, чтобы избежать личного столкновения с противником [49] См. строгую критику Каллисфена у Полибия XII.22.2–3. .

Александр же, напротив, доступен взглядам, его может увидеть любой. Создается даже впечатление, что армии останавливаются, чтобы восхищаться личным подвигом молодого царя. Позиция Александра кажется выписанной кистью художника, в противоположность положению, которое классические тексты регулярно приписывают персидским царям: те чаще всего не принимают участие в схватках, они держатся в стороне и созерцают сражение, как спектакль, который проходит перед их глазами [50] См. в особенности пример Ксеркса в 480: Геродот VII.56,212; Диодор XI.7.1; 18.3 и т.д. (см. HEP 316). .

Гомеровское видение присуще не только Арриану. В описании сражения при Гранике, созданном Диодором, поведение персов очень смелое, но действия Александра просто героические: он один сражается со множеством врагов:

"Родственники царя начали метать копья в Александра. Затем, сражаясь врукопашную, они грудью встали на защиту своего царя от множества опасностей, стремясь убить молодого царя. Но он не признавал себя побежденным множеством своих врагов, несмотря на окружающие его опасности. В его кирасе уже было две вмятины, одна - в шлеме и три - на щите, который он взял в храме Афины. Между тем, вместо того, чтобы растеряться, он собрался перед лицом опасности, горя восторженностью безрассудной смелости" (XVII.21.1-2).

Можно обнаружить множество повествовательных и литературных элементов в рассказах, предлагаемых тем же Диодором об атаках против Тира:

"Он убедил македонцев, что они должны продемонстрировать не меньшее мужество, чем он сам... Он осмелился делать то, во что видевшие это даже не могли поверить... По подвесному мостику он поднялся один на крепостную стену, не страшась воли Фортуны и не испугавшись воинственной ярости тирийцев. Имея в качестве зрителей армию, которая победила персов, он приказал другим македонцам следовать за ним и повел их за собой. Он убивал врагов, до которых мог дотянуться, поражая одних копьем, других - мечом, убивая некоторых ударами ребром щита, и таким образом смирил великую отвагу противника" (XVII.46.1-2).

То же мы видим у Квинта Курция: "Знаки царской власти и сверкание доспехов легко позволяли узнать его. Именно в него целились враги прежде всего. Его поведение, безусловно, достойно восхищения". То же было в Газе: "Он надел кирасу, которую надевал столь редко" [51] Квинт Курций IV.4.11 (Тир); IV.6.4 (Газа). .

Гомеровский mimesis присутствует везде. Известно, как тот же самый Квинт Курций описывает казнь Бетиса, командира гарнизона: "Он творил свою славу, повторяя Ахилла, от которого он происходил" [52] Квинт Курций IV.6.29. , ссылаясь на книгу XXII "Илиады": "Ахилл оскорбил божественного Гектора. Он прорезал ему сзади сухожилия на ногах, от пяток и до лодыжек, затем привязал его тело к своей колеснице. Он поднялся на колесницу, надел свои известные доспехи, и, повинуясь одному удару кнута, его жаркие кони умчали его вдаль".

Многие истории, повествующие об осадах, особенно в Индии, подтверждают склонность их авторов к героическим древним источникам. Возьмем Арриана. Перед лицом врагов, укрытых в крепости, "Александр первым поднялся на вал и появился там, открытый взглядам, как хозяин. Видя это, македонцы, - охваченные стыдом, поднялись на вал вслед за ним [53] Арриан VI.7.5–6. . Затем, несколько дней спустя, новый вал и новая крепость станут свидетелями новых подвигов македонского царя. Не ожидая помощи, Александр хватает лестницу и начинает туда подниматься: