Пьер Бриан - Дарий в тени Александра

Финансовые предложения, выдвинутые при переговорах о судьбах знаменитых пленников, еще больше омрачают образ Дария, который намеревается выкупить царевен и юного царевича за деньги, как выкупают простых лиц, попавших в руки разбойников и пиратов. Александр, который, напротив, старается не относиться к пленникам из членов царской семьи как к простым заключенным, не мог оценить такие предложения иначе, кроме как "недостойные его, так как он сделал более достойных поступков, чем могут возместить дары, которые ему предлагают" [135] Диодор XVII.54.6. . И здесь обнаруживается хорошо известный монархический сюжет, отлично проработанный монархической идеологией и проиллюстрированный Александром и его преемниками. Двигаясь по дороге из Суз в Персеполь, Александр также отказался платить местным народам дары и дань, которые Великие цари, напротив, имели привычку давать, чтобы обеспечить себе безопасные перемещения из столицы в столицу. Несколькими годами позже один из его преемников, Антигон Одноглазый, столкнулся с той же проблемой, на этот раз идя из Суз в Экбатан горной дорогой - наиболее прямой, - на которой другое племя также намеревалось потребовать подарки и дань: "Антигон счел недостойным себя получать их согласие или делать им подарки, когда с ним шла столь сильная армия". Но позднее, ввиду неслыханных трудностей, которые он встретил на своем пути, "он сожалел о том, что не оплатил свободный проезд деньгами". Как бы то ни было, в обоих случаях горячее желание македонских вождей не покупать победы деньгами определенно противопоставляется слабости, которую таким способом Великие цари демонстрировали в самом центре их царства [136] Упомянутные тексты: Арриан III. 17 (Александр и Ouxiens); Диодор XIX. 19.3–8 (Antigone и Cossdens); относительно статуса народов Zagros, их отношения с Великим царем, а затем с Александром и его преемниками, о них можно посмотреть в моих лекциях и анализах (где документация объединяется): «Разбой...», 1976; Государство и пастыри, 1982, стр. 57–112; HEP 747–753,1045–1046,1048–1049. .

Именно в этом ключе и на этом фоне следует анализировать диалог между Александром и Дарием. Разбитый в сражении, Великий царь опять намеревается взять реванш или просто остановить противника ценой золота вместо того, чтобы встать во главе своих войск. Он действует как один из своих предшественников, против которого хотел недавно выступать Агесилай, "чтобы вынудить его сражаться лицом к лицу" [137] Плутарх. Агесилай 15.1. . Вместо этого спартанский царь был изгнан из царства "лучниками царя", то есть серебряными сиклями и золотыми дариками с изображением лучника, разосланными по Греции с коррупционными целями. Идея довольно прозрачная: Александр не позволяет отклонить себя от намеченной им цели. Напротив, ответы, которые он отправляет Великому царю, говорят достаточно ясно, что если Дарий хочет вернуть царевен и царевича, он сможет это сделать только в результате победы в сражении: как и земли, которые Дарий уже потерял или еще контролирует, царская семья является частью оспариваемой добычи [138] См.: Арриан П. 14.9: agonisai (первое посольство); Квинт Курций IV. 11.21: praemia belli (третье посольство). .

Конечно, портрет Дария не абсолютно отрицателен, так как царь решает в конечном счете сражаться. Но упрек остается: он не решился на этот выбор по своему желанию, а предпочел прекратить войну дипломатическим путем. В результате Дарий был вынужден снова сражаться с противником намного более решительным, чем был он сам: "Услышав этот ответ, Дарий оставил надежду достигнуть соглашения", - пишет Диодор [139] Диодор XVII.55.1. . То же мы видим у Квинта Курция, описывающего Великого царя после провала его второго посольства: "Не преуспев в достижении мира, он начинает активно собирать свои силы и готовиться к войне" [140] Квинт Курций IV.6.1; также: Юстиниан XI. 12.5. . Даже положительно оцененный отказ Дария, противопоставленный требованиям Александра, остается встроенным в оправу из повествовательной и семантической логики, которая демонстрирует малодушие Великого царя, или, во всяком случае, его нерешительность, поскольку в конечном счете предъявляемое ему обвинение состоит в том, чтобы он предпочел тайные подарки и переговоры прямому столкновению лицом к лицу на поле битвы.

Кроме того, именно царевнам авторы приписывают самое решающее осуждение. Если они издают душераздирающие стоны, то это менее всего вызвано страхом смерти, позора или жестокой боли: они убеждены, что их сын, муж и отец погиб в ходе сражения. Они знали это, или верили, что знают, - с этим согласны все авторы, рассказ которых меняется только в деталях. У Квинта Курция носителем дурной вести является "пленный евнух, который случайно остановился перед их палаткой и узнал в руках того, кто его нашел, одежду, от которой Дарий избавился, чтобы ее вид не выдал его: заключив, что одежду сняли с убитого, он принес ложную весть о смерти царя". У Плутарха [141] Александр 21.1. "при виде колесницы и лука царя, они били себя в грудь и рыдали, считая, что он погиб". У Диодора [142] XVII.37.3. царевны бросаются на землю в скорби, когда им сказали, что "Александр бросился в погоню, чтобы привезти останки Дария". Для того чтобы их успокоить, Александр заставляет Леоната сказать им, что он "не привез ничего, кроме оружия и одежды, которые Великий царь оставил в своей колеснице" [143] Арриан II. 12.5. .