Андрей Васильченко - 100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Но большая часть вырвавшихся из Будапешта (624 человека) смогли достигнуть немецких позиций только 16 февраля. Много позже за ними последовало еще около 80 человек. Последней была группа Эрнста Швайцера, которая насчитывала всего лишь три человека. Их путь, наверное, был самым длинным. Он лежал из Будапешта через Пилишские горы, затем через гору Надь-кевей, через Добогокё, а затем через Гран. На четвертый день прорыва, 15 февраля эта группа достигла местечка Лайош. «Взгляд, брошенный на дома, притягивал нас к ним. Мы были уставшие и изголодавшиеся. Но сначала надо было проверить, не было ли там русских. Вдвоем мы осторожно стали пробираться вперед. Деревня словно вымерла. Теперь мы подходим к дому. Двери открыты! Дом покинут и разграблен. На полу валяется посуда. Надо найти что-то съедобное. Пусто. Мы готовимся отойти ко сну, а пожилой обер-ефрейтор продолжает поиски пищи. Он возвращается с бесформенной массой в руках. Когда-то это было тесто. Ему не меньше нескольких недель. Оно заплесневело и плохо пахнет. Мы обрезаем его, делим на равные части.

Мои приятели разбудили меня, когда солнце было уже высоко в небе. Я предупреждаю, что мы сразу же должны исчезнуть. Где-то снаружи раздаются шаги! Мы прячемся и пристально смотрим на дверь. Она открывается. Входит гражданский венгр. Он испуган не меньше нас. За ним в дом входят два молодых человека. Они просят нас, чтобы мы ушли. Если бы прибыли русские, которые патрулируют эту местность едва ли не ежедневно, им бы не поздоровилось. Мы собираемся уходить, но просим, чтобы нам дали хоть какой-то пищи… О продвижении вперед можно было даже не мечтать. Наше настроение падает. Мы решаем вернуться обратно в дом, пока не появились русские. Когда мы возвращаемся, венгры бледнеют от ужаса. В качестве гарантии их безопасности они просят сдать оружие и боеприпасы. Мы отдаем оружие, при условии, что они вернут его позже. Венгры говорят, что если нагрянут русские, то они могут сказать, что разоружили и взяли в плен немцев. Они достают картофель, чистят его и начинают варить. Я снова укладываюсь на пол и засыпаю. Приятели пытаются меня разбудить, когда картофель готов. Им удается это не с первого раза. В полусне я съедаю два ложки и вновь падаю на пол. Мы просыпаемся в 6 часов утра. Венгры угощают нас чаем с хлебом. Я выспался и чувствую себя бодрым».

Затем группа направилась в сторону Грана. При этом она миновала туристическую базу в Добогокё (одной из самых высоких вершин Пилишских гор). Но база оказалась под охраной советских патрулей, в итоге гору пришлось обходить с севера. Из-за глубокого снега и отвесных обрывов отступающим немцам удавалось за день преодолевать не более 4 километров. Утром 20 февраля их, перенесших многочисленные невзгоды и страдания, от Грана отделяло несколько километров. «Мои ноги болят так сильно, что мне пришлось разрезать сапоги. Стянуть их можно только помощью моих товарищей. Когда нам снова надо двигаться в путь, я обнаруживаю, что не могу надеть их обратно. Я говорю моим приятелям, что они могут двигаться дальше без меня. Я бы остался в какой-нибудь из хижин. Главное было выяснить, кто контролирует эту территорию. Но мои товарищи решают не покидать меня. Они тоже не хотят идти дальше. На рассвете мы видим, что в каких-то ста метрах от нас находится город. Если верить карте, то это Гран. 10 дней назад этот город был еще в немецких руках. Мы скатываемся по склону и направляемся к домам на окраине. В одном из них нам указывают, в каком из домов разместились немецкие солдаты. Мы смогли вырваться из окружения».

Но для кого-то прорыв заканчивался много недель и даже месяцев спустя. Несколько групп немецких солдат, которые панически боялись русского плена, скрывались в лесах до самой весны 1945 года. Некоторые даже до лета. Кому-то удавалось скрыться в венгерской столице. Некоторые из таковых, наиболее решительные, пытались спустя несколько дней выйти из города, одетые в штатские костюмы. Очевидцы рассказывают, как один из подобных солдат, облаченный в изящное пальто, по-немецки (!) интересовался у прохожих на улице города, как добраться до Будакеси. Унтерштурмфюрер СС Фриц Вогель, который был приписан к штурмовому университетскому батальону, укрывался с будапештскими студентами до апреля 1945 года. Прикинувшись глухонемым, он смог добраться до Вены, уроженцем которой он и являлся. До того, как Европа оказалась поделена «железным занавесом», он регулярно слал своим спасителям благодарственные письма и пакеты с подарками.