Максим Северин - Решающий момент Ржевской битвы

Обратим внимание на вооружение наших кавалерийских дивизий, завязших в невыгодных для них позиционных боях на ближних подступах к Вязьме. Как мы уже упоминали выше, подтянуть тяжелую корпусную и дивизионную артиллерию к Вязьме беловцам было не суждено.

Однако еще в ходе марша к стенам города кавалеристы стали встречать не только «окруженцев» осени 41-го, но и их брошенное тяжелое вооружение, часть которого оказалась исправной или требовала минимального ремонта. К сожалению, боеприпасы, пролежавшие под открытым небом четыре месяца, были в не самом лучшем состоянии: отсырев под осенними дождями и попав после под морозы, многие боеприпасы (особенно это касалось артиллерийских гильз, пороха для гаубиц с раздельным заряжанием, негерметичных вышибных зарядов минометных мин, 76,2-мм снарядов для полковых орудий) серьезно испорчены. Но все же это было оружие, которое кавалеристы и десантники быстро направили в сторону врага. Также в ходе боев с немецкими частями многие пехотинцы вооружались трофейным немецким стрелковым оружием с боеприпасами, с которым проблем зачастую было меньше, чем с отечественным. Появилась в единичных экземплярах и трофейная артиллерия, автомашины, мотоциклы и даже тягачи, правда, снаряды и горючее ко всем этим трофеям появлялись от случая к случаю. К концу февраля беловцам уже было чем «огрызнуться» немецким танкам: удалось довести до боеготового состояния несколько танков, оставленных нашими войсками в 1941 году, и в оперативном подчинении генерал-майора Белова оказалась целая танковая рота, дислоцировавшаяся в районе д. Подмошье, примерно в центре удерживаемого советским войсками района. Однако с топливом для танков дела обстояли очень и очень плохо: для выполнения боевых задач танки нуждались в тоннах горючего, доставить которое, не имея наземной связи с фронтовыми базами снабжения, оказалось невозможно.

В начале февраля для бойцов опергруппы Белова настал тяжелый период. Полностью закончился запас сухпайков, рассчитанный всего на несколько суток, начался дефицит боеприпасов, медикаментов и кормов для лошадей. Авиаторы тем временем еще не имели подготовленных площадок для посадки, четких координат районов сброса грузов и часто не могли правильно сориентироваться, отчего значительная часть сбрасываемых в парашютных контейнерах грузов не попадала в руки кавалеристам; иногда немцы делали ложные световые сигналы и при подходе наших самолетов неожиданно открывали по ним зенитный огонь из всех стволов. Наши части были вынуждены перейти на самообеспечение и искать продовольствие и фураж в деревнях и на неубранных колхозных полях, лошадей кормили малопригодной для этого соломой с крыш домов и неубранных стогов, но продуктов все равно не хватало, люди начали голодать. В частях появлялось все больше раненых и больных, остро встал вопрос с госпиталями и эвакуацией тяжелораненых.

Одновременно активизировала свои действия немецкая авиация. 5 февраля немецкие наблюдатели засекли место посадки советского связного самолета У-2 в д. Бели, где на тот момент располагался штаб корпуса, уже вскоре после этого (в 13.25) семерка Ju-87 с ревом неслась в пикировании, осыпая деревню многокилограммовыми фугасными авиабомбами. По злой иронии судьбы, осколок одной из этих бомб оборвал жизнь полковника Сидоренко, командира 66-го истребительного авиаполка Западного фронта, осуществлявшего воздушное прикрытие корпуса. К сожалению, несколько истребителей полка, к тому же базировавшихся в районе Мосальска, не могли непрерывно контролировать воздушное пространство. Наземные войска под Вязьмой — в значительной степени по причине господства в небе вражеской авиации — все чаще вели наступательные действия в темное время суток.

3 февраля в районе д. Стогово западнее дороги Вязьма — Юхнов части 1-го гвардейского кавкорпуса и 33-й армии вошли в соприкосновение. Началось совместное наступление этих объединений на Вязьму, автомобильная дорога на Юхнов и железнодорожная ветка Вязьма — Угра оказались перехвачены подразделениями Ефремова. Под мощным натиском подразделения 5-й танковой дивизии противника на многих участках отступили ближе к городу. К 6 февраля советская кавалерия заняла д. Стогово и в ночь на 7 февраля пыталась продавить немецкую оборону в районе западнее Батищево; ефремовцы этой же ночью теснили позиции противника в нескольких километрах северо-восточнее д. Лосьмино. Бомбардировщики Западного фронта засыпали окраины города фугасными авиабомбами, оказывая немалую поддержку наземным частям.