Дмитрий Хмельницкий - Нацистская пропаганда против СССР. Материалы и комментарии. 1939-1945

Вот типичная обстановка, при которой производится в деревнях коллективизация... Председатель, например, какой-нибудь деревни на Кавказе – не ее житель. Ни жизни этой деревни, ни людей ее совершенно не знает; он прислан для местной административной работы откуда-нибудь из центра России. Он – не выборное лицо, как это полагается по советской Конституции, а назначенец; его на эту работу назначил партийный комитет, по указанию ОГПУ, потому что он состоит активным секретным сотрудником его. От партийного комитета председатель исполкома имеет директиву о проведении сплошной коллективизации в деревне («так как ваш район объявлен районом сплошной коллективизации»), а от ОГПУ приказ «брать на карандаш весь тот контрреволюционный элемент, который не пожелает вступать в коллективы, и немедленно доносить нам с одновременным представлением списка всех кулаков деревни».

В обоих приказах председатель исполкома предупреждается: «Невыполнение директивы партии повлечет за собой привлечение вас к уголовной ответственности за халатность».

Такое же предупреждение получают секретари коммунистической и комсомольской ячеек и секретарь союза воинствующих безбожников, все сотрудники ОГПУ. Эти комдворяне собирают крестьян на общее собрание и начинают доказывать им, что «собственность – пережиток старины», что «собственностью попы затемняют классовое сознание пролетариата», что крестьяне, – если они не враги советской власти и не контрреволюционеры, – должны немедленно записаться в коллективы, в которых для них будет не жизнь, а рай. «А если кто не будет записываться в коллективы, – обычно, с пеной у рта, добавляет секретарь комсомольской ячейки, – то он – враг советской власти. Врагам советской власти нет места в СССР, ибо, как сказал товарищ Сталин, врагов советской власти мы должны вырвать с корнем и уничтожить кулаков и собственническую гидру контрреволюции». После такого заключения крестьяне, за 13 лет достаточно хорошо наученные понимать советские приказы о социалистическом строительстве, записываются в коллектив. Некоторые же «чересчур умные», как их называют на своем языке чекисты, зная из газет, что коллективизация добровольна, в коллективы не записываются. Чекисты расценивают это как «пассивное сопротивление делу социалистического строительства». На таких крестьян председатель исполкома совместно с секретарями коммунистической ячейки, комсомола и союза воинствующих безбожников немедленно составляет списки и направляет их в распоряжение ОГПУ. Последнее «виновных», вместе с семьями, арестовывает и ссылает: главу хозяйства на принудительные работы в СЛОН (как правило, на 10 лет), а членов и родственников, если они жили вместе, – в разного рода ссылки на поселение. Имущество их конфискуется и передается в собственность коллектива.

Такова участь тех крестьян, которых большевики называют середняками. «Кулаки» умнее середняков. Они знают, что их положение такое, что им не только нельзя оказывать «пассивного сопротивления», но надо всячески угождать власти. «Кулаки» без всякой агитации, сами просят их записать в коллектив, но... их арестуют и так же, как тех, кто «пассивно сопротивляются», ссылают в УСЛОН и в ссылки. Имущество их точно так же конфискуется и передается в собственность коллектива.

Была и другая связь коллективизации с заселением северных лагерей. Когда было принято решение о сплошной коллективизации сельского хозяйства, крестьяне начали продавать свой скот и другое имущество.

«А-а! Вот оно где, гнездо контрреволюции. Вот где кулаки. Вот кто мешает делу социалистического строительства!» – сказали чекисты и донесли об этом Лубянке (Центральное ОГПУ в Москве) в своих ежемесячных докладах. Лубянка дала на этот счет соответствующую директиву. В результате ее и эта группа «пассивно сопротивляющихся» начала арестовываться и ссылаться на принудительные работы в СЛОН, на срок, как правило, 10 лет. Этим врагам советской власти предъявляется обвинение по статье Уголовного кодекса, предусматривающей экономическую контрреволюцию.

На 1 мая 1930 г. их в СЛОНе состояло 8750 человек. Имущество их, по постановлению коллегии ОГПУ, было конфисковано и передано в собственность коллективов. Семьи и их родственники, которые при них жили, ссылаются на поселение в Нарым, Казахстан, Сибирь, на Урал и в Мурманский край на Хибинские апатитовые руды.

Однажды я спросил одного из заключенных, крестьянина с Украины: