Евгений Коковин: Динь-Даг

ПРИГЛАСИТЕЛЬНЫЙ БИЛЕТ Дорогой товарищ Ершов! Клуб моряков приглашает Вас на вечер встречи с иностранными моряками. В программе вечера лекция, концерт, танцы. Начало в 19 часов.

Впрочем, если бы Динь-Даг и был грамотным, то в темноте все равно читать было невозможно. Когда в веселом настроении Петр Ершов, минуя трап, прыгнул с борта на причал, Динь-Даг отрекомендовался и билету, звонко назвав свое имя. Пригласительный билет чуть слышно что-то прошелестел. Однако Динь-Даг не знал бумажного языка и, конечно, ничего не понял. Пассажиров в автобусе было мало, и Петр сел на свободное место. Но на следующей остановке пассажиров оказалось так много, что автобус моментально заполнился. К карману Петра плотно прижалась клеенчатая, разбухшая от провизии сумка. Монетам в кармане стало очень тесно, и они перессорились. Каждой хотелось захватить удобное местечко. Динь-Даг отчаянно отбивался от наседавших на него пятаков и двугривенных. Но тут он услышал голос Ершова: - Садитесь, гражданка, пожалуйста! Петр встал, уступив свое место женщине. Вежливость молодого моряка устыдила Динь-Дага. Он отодвинулся, тоже уступив место старшей монете. - Спасибо! - сказала женщина Ершову. - Спасибо! - звякнула двугривенная монета Динь-Дагу. Ярко освещенный и украшенный флагами разных наций, клуб моряков походил на сказочный дворец. В клубе было шумно, но вечер еще не начинался. Кроме русских, здесь было много иностранцев - англичан, немцев, норвежцев, шведов, датчан. В ожидании Петр Ершов отправился в буфет выпить бутылку лимонада. Едва он успел наполнить стакан шипучим напитком, как к нему за столик подсел пожилой иностранец. Он что-то сказал Ершову, но тот, не зная никаких языков, кроме русского, ничего не понял. Тут Петру пришлось пожалеть, что и в школе и в мореходном он всегда плохо учился по английскому языку. На помощь пришла переводчица, миловидная девушка Лида. - Он англичанин, его зовут Питер Питт, - сказала Лида. - Он спрашивает, плаваете ли вы и кем. Бывали ли вы в Англии? - Я плаваю штурманом на теплоходе "Волга", - смущенно ответил Петр. Зовут меня Петр Ершов. В Англии я не бывал. Лида перевела слава Петра. Англичанин заулыбался. - Вы, Петр, а он Питер, - Лида тоже улыбнулась. - Он говорит, что рад познакомиться с тезкой. Он удивлен тем, что вы такой молодой и уже штурман. С помощью переводчицы Петр Ершов и Питер Питт еще немного поговорили, а тут послышался звонок, приглашающий в зал. Англичанин вытащил из галстука булавку и протянул Петру. - Питер Питт дарит вам эту булавку на память, - пояснила Лида. - Он тоже просит что-нибудь подарить ему на память и на дружбу. Он коллекционер и просит, если можно, подарить ему русскую монету. Ершов запустил руку в карман и вытащил Динь-Дага. - Тэнк ю! - сказал Питт и подал Петру руку. Эти слова Петр знал. Они означали "благодарю вас!" Англичанин долго рассматривал монету и довольный улыбался. Конечно, он видел такие монеты, но это был сувенир, подарок от русского моряка. Питер Питт плавал матросом на пароходе "Елизабет". После концерта, когда Петр Ершов со своей новой знакомой, переводчицей Ладой, кружился в плавном вальсе, Питер Питт нес в своем маленьком бумажнике Динь-Дага, как драгоценность, на свое судно.

В ЧУЖОЙ СТРАНЕ

Пароход "Елизабет", на котором служил Питер Питт, нагрузился лесом и вышел в море. Пароход шел в английский порт Ливерпуль. В первые дни плавания на море было тихо. В свободное время Питер иногда вытаскивал из бумажника Динь-Дага, любовно рассматривал его и рассказывал товарищам о своем знакомстве с русским моряком. Все его товарищи знали об увлечении Питера коллекционированием монет. Они посмеивались над Питером и говорили, что предпочитают иметь побольше шиллингов, то есть английских денег, на которые дома можно купить и новый костюм и шляпу, съесть в ресторане большой бифштекс и выпить вина и пива. Но шиллингов у моряков было мало. Зато почти у всех были большие семьи, и эти семьи нужно было кормить. У Питера тоже была семья - жена и трое детей, - и денег, которые он получал, едва-едва хватало на пропитание. Пароход спокойно шел по морю. И когда Питер Питт вынимал из своего бумажника подарок Петра Ершова, Динь-Даг снова вспоминал свою песенку и торжествующе напевал ее: Я путешественник великий... А ведь и правда, теперь Динь-Даг как будто бы стал настоящим путешественником. До сих пор он только путешествовал в одном городе - в карманах пешеходов, в трамваях и иногда в автомашинах. А сейчас он плыл на большом пароходе по необъятному морю. Но вот с северо-запада подул ветер. И с каждым часом ветер усиливался, а вскоре перешел в яростный шторм. Надо сказать, что "Елизабет" была старым пароходом, уже многие десятки лет послужившим своим хозяевам. Судно было не в силах бороться против свирепого шторма. Сколько ни сопротивлялась команда, "Елизабет" потеряла управление, и ее понесло на песчаные отмели. Радист непрерывно подавал сигналы о бедствии - известные всему миру буквы СОС - "Спасите наши души". Отстоять пароход не было никакой надежды, и моряки уже надели спасательные пояса. Все с ужасом ожидали страшного конца. Пароход налетел на отмель с такой силой, что Питер не удержался на ногах. Но ему удалось ухватиться за трос, и потому огромная волна, сразу же набросившаяся на пароход, не смыла его с палубы. Машины уже совсем не работали. И волны одна за другой все больше набивали пароход на мель. Между тем, приняв сигналы с "Елизабет", на помощь уже спешило другое судно. Это был советский теплоход "Волга", тот самый, на котором работал новый знакомый Питера Питта штурман Петр Ершов. "Волга" вышла из порта несколькими часами позднее "Елизабет", направлялась в Англию и двигалась тем же курсом. Стащить, или, как говорят моряки, снять с мели большой пароход - дело очень трудное. Но особенно это трудно, когда свирепствует шторм, кругом - ночная темнота, а коварная отмель прячется под ревущими волнами. Подойдешь слишком близко - и сам будешь терпеть бедствие. А "Елизабет" врезалась в отмель очень сильно, да еще вдобавок получила пробоину в корпусе. С рассветом было решено переправить английских моряков на борт "Волги". К тому времени шторм немного утихомирился. Спустили шлюпки, и, рискуя жизнью, советские моряки перевезли англичан на свой теплоход Так произошла вторая встреча штурмана Петра Ершова и матроса Питера Питта. Во время шторма и аварии Динь-Даг преспокойно лежал в бумажнике Питера. Он, конечно, даже не предполагал, какая опасность грозит команде, в том числе Питеру, а значит, и ему, Динь-Дагу Советский штурман и английский матрос долго и дружески жали друг другу руки. Все-таки встреча была необычайной и неожиданной - в море, в штормовую погоду, на палубе советского теплохода. А ведь с их первой встречи в светлом и уютном интерклубе прошло всего несколько дней. Питер вспомнил о подарке штурмана и достал Динь-Дага. И еще раз крепко, с благодарностью пожал руку Ершова. Он повторил слова, сказанные при первой встрече: - Вы такой молодой и уже штурман, а я плаваю двадцать лет и все матросом. Я тоже мечтал быть штурманом, капитаном. - И с горечью добавил: - А теперь я, пожалуй, потерял и работу матроса... - Когда я наймусь на другой пароход, этого никто не знает... "Волга" прибыла в английский порт Ливерпуль, и английские моряки покинули теплоход. Петр Ершов и Питер Питт дружески распрощались и пожелали друг другу счастья в жизни. Вскоре, закончив разгрузку и погрузку, "Волга" ушла из Ливерпуля, а Питер Питт все эти дни слонялся в порту и искал работу. Но матросы нигде не требовались. И хотя советский штурман искренне пожелал Питеру счастья, оно упорно не хотело улыбаться матросу. Заработанных в последнем рейсе денег хватило на очень короткое время. А дети хотели есть ежедневно. Кроме того, им нужны были одежда и обувь. Мрачный возвращался Питер после тщетных поисков в свою каморку. И одно утешение находил он дома - в своей коллекции монет. Вместе с шестилетним сынишкой Джонни он перебирал и раскладывал монеты по коробочкам. Коллекция была небольшая, но и для отца и для сына она являлась драгоценностью. Маленький Джонни смотрел на монеты, как на чудесные игрушки, тем более, что у Джонни настоящие игрушек почти не было. Питеру же каждая монета напоминала о каких-то определенных днях его жизни, о странах и городах, где он эти монеты приобретал. Но с каждым днем семье Питтов жить становилось все труднее и труднее. И наконец наступило утро, когда в доме не оказалось ни пенса. Не на что было купить хлеба, не говоря уже о мясе, зелени, сахаре. А еще нужно было уплатить за жилище. - Если бы у нас было что-нибудь продать, - со вздохом сказала жена Питеру. - В доме нет ни одной лишней вещички. И все-таки в тот день она продала свое единственное приличное платье. Продала дешево, потому что таких платьев, да еще совершенно новых, было много в магазинах. И денег от продажи платья хватило всего на два дня. Эти два дня Питер Питт мучительно раздумывал. И он решился. Потихоньку от сына он сложил в карманы коробочки с монетами. Сложил и пошел в магазин "Филателия и нумизматика". Иного выхода у Питера не было. Не мог же он продать свои последние, к тому же изрядно поношенные ботинки. Как ни жалко, как ни больно было расставаться со своей коллекцией, но все-таки без нее жить было можно. Может быть, надеялся Питт, он снова поступит на пароход и в разных странам соберет новую коллекцию. Немного заплатили Питеру за его маленькую коллекцию, но и этому безработный матрос был рад. Ведь каждому хорошему человеку его семья, его дети дороже всего на свете. Несколько монет Питер хотел оставить. Они были для него особенно дороги памятью о славных встречах со славными людьми. Но он высыпал все монеты на прилавок и спохватился лишь тогда, когда коллекцию полностью увидел хозяин магазина. Хозяин сразу же отказался кутить коллекцию без отобранных позднее Питером монет. И Питер махнул рукой. Динь-Даг остался в магазине, и больше ничего не знал об английском моряке, который сразу же ушел домой. Потому о судьбе Питера Питта больше ничего не знаем и мы.