Евгений Коковин: Динь-Даг

ПРАЗДНИК

Всю ночь до утра Динь-Даг пролежал на голой, мокрой от дождя мостовой. Лежать было тоскливо и холодно. Было жалко старого доктора, который ночью бросился спасать человека, совсем не думая о себе, и умер от жестокого сердечного приступа. Редко-редко проходили по улице люди. Но никто не видел Динь-Дага и никому до него не было дела. Забыв о дожде, медленно шли, обнявшись, юноша и девушка. Юноша говорил о вечной любви, а девушка спрашивала, что такое вечная любовь, и смеялась. Юноша уговаривал свою подругу поехать с ним в Сибирь на большое строительство, где они будут работать и учиться, а девушка не соглашалась. Ей нравился родной город - здесь тоже можно работать и учиться. Благодушно настроенному, подвыпившему старику было тесно на тротуаре. Он шел по мостовой и рассуждал сам с собой. - Ну вот, выпил я, значит, на три рубля, - бормотал старик и посмеивался. - На три рубля! Да! А Сашка мой... это сын, значит, мой, - объяснял кому-то старик, - Сашка сто раз по три получает. Это, значит, триста. Арифметика! Сашка пришлет... Да Веруха, дочка, пришлет... да пенсия. Вот я и сыт, старый... Старик остановился. Он увидел Динь-Дага. Хотел нагнуться, потом раздумал и засмеялся: - А на что ты мне, пятиалтынный? Мелочь ты! Ничего я не куплю на тебя. Не могу же я тащить тебя в милицию, как находку. Некогда мне... Старик перешагнул через Динь-Дага и пошел своей дорогой. А Динь-Даг обиделся. Он даже чуть позеленел от злости и с горечью подумал: "Быть бы мне хоть рублем, тогда старик не перешагнул бы через меня!" Мчалась на бешеной скорости машина, закрутила Динь-Дага колесом и подбросила высоко вверх. Динь-Даг больно ударился об асфальт, жалобно звякнул и остался лежать. Вышла под утро близорукая дворничиха, взмахнула метлой и, сама того не заметив, загнала Динь-Дага на край мостовой. Давно Динь-Даг не чувствовал себя таким одиноким, заброшенным и беспомощным. А город уже проснулся. Люди вышли на улицы и спешили по своим делам. На стройке многоэтажного дома подъемный кран уже разворачивал свой длинный хобот. Со стороны гавани доносились призывные гудки пароходов. Дождь кончился, и асфальт мостовых посверкивал солнечными блестками. Неизвестно, сколько бы времени пролежал Динь-Даг на мостовой, если бы его не заметил и не подобрал двенадцатилетний школьник Вася Чижиков. Шел Вася по улице, а ходить он предпочитал больше не по тротуару, а по мостовой и то не по прямой, а замысловатыми зигзагами. Торопиться Васе было некуда. Он шел и зевал по сторонам. И вдруг видит: лежит и сверкает дождевой капелькой монетка. Конечно, Вася поднял ее и принес домой. Когда пришел с работы отец, мальчик показал ему монету и сказал: - Папа, смотри, какой я счастливый! Отец пришел с товарищами по работе. Он принес множество разных свертков. Тут были колбаса, консервы, рыба, печенье, конфеты. - Счастливый, - подтвердил отец. - И мы счастливые. Скажи маме, чтобы накрывала на стол. У нас сегодня праздник! - Какой? - полюбопытствовал сын. - Нашей бригаде присвоили звание бригады коммунистического труда! Вот какой у нас праздник! Вася слышал о таких бригадах. Но он никогда не думал, что бригада строителей, в которой работал папа, будет носить это высокое звание. Он был горд за своего отца и его товарищей. Они теперь будут работать в бригаде коммунистического груда! Вася хотел расспросить о том, как работают в таких бригадах. Но тут он увидел на столе найденного Динь-Дата и спросил: - Пала, а при коммунизме денег не будет? - При полном коммунизме денег не будет, - сказал отец. - Тогда они будут ни к чему. Услыхав слова Васиного отца, Динь-Даг страшно удивился. Не будет денег, значит, не будет и его, Динь-Дага. Отец словно почувствовал это удивление Динь-Дага. Он взял со стола монетку и громко оказал: - Вас тогда не будет. Будете вы только в музеях да у коллекционеров. Все сели за праздничный стол. Вася вместе со всеми пил чай, ел бутерброды и слушал разговор отца с гостями о работе бригады и о будущей счастливой жизни, которая называется коммунизмом.

ПОДАРОК

Стоял в порту большой и красивый теплоход "Волга". Работал на этом теплоходе молодой штурман по имени Петр, по фамилии Ершов. В субботний вечер Петр Ершов решил отдохнуть в городе. Он очень любил танцевать. А так как морякам танцевать приходится не часто, а "Волга" через два дня должна была выходить в море, то Петр никак не мог отказать себе в этом удовольствии. В кармане у Петра уже был пригласительный билет. Надев плащ и шляпу, он осмотрел себя в зеркало и остался собой доволен. С таким молодым штурманом, будущим капитаном, любая девушка согласится на тур вальса. Пошарив в карманах, Петр вдруг обнаружил, что у него нет мелких денег. Он зашел в соседнюю каюту к товарищу. - Одолжи мне пятьдесят копеек, - попросил он. - Сумма солидная, - усмехнулся товарищ. - Вот на столе, возьми. А куда это ты собрался? - На свидание. - И на пятьдесят копеек думаешь преподнести подарок девушке? - ехидничал товарищ, которому, конечно, тоже хотелось побывать в городе. Но ему нужно было заступать на вахту. - Мне некогда с тобой болтать, - серьезно сказал Петр Ершов. - Я еду в интерклуб. Счастливо оставаться! - Желаю познакомиться с доброй феей! - крикнул вдогонку товарищ. Падая в глубокий карман и сталкиваясь с другими монетами, наш знакомый Пятиалтынный вежливо им представился: - Динь-Даг! Сейчас, упав в карман плаща Петра Ершова, Динь-Даг почувствовал прикосновение к себе какого-то листка плотной бумаги. Если бы Динь-Даг был грамотным, то он прочитал бы, что написано на этом листке. А написано там было вот что: