Артур Конан-Дойль - Повести и рассказы разных лет

- А ты кто такой? - спросил он. - Отвечай, не то мы найдем способ развязать тебе язык.

- Я племянник мистера Стивена Мейпла и приехал сюда навестить его.

- Ах, вот как! Ну что ж, желаю тебе и твоему дяде приятно провести времечко. А теперь за работу, парни, да поскорее - нам еще до рассвета нужно вернуться на борт. Что будем делать со стариком?

- Подвесить его, как это делают янки, да ввалить шесть дюжин, предложил один из матросов.

- Слыхал, презренный ворюга-кокни? Мы тебя до смерти запорем, если не вернешь украденное. Где они, отвечай?! Я же знаю, что ты никогда с ними не расстаешься.

Дядя сжал губы и покрутил головой. Страх на его лице мешался с упрямством.

- Не хочешь говорить? Ладно. Подготовь-ка его, Джим.

Один из матросов схватил дядю и грубо сорвал с него сюртук вместе с рубашкой. Он остался сидеть в кресле, обнаженный до пояса. Торс его был весь в жировых складках, мелко подрагивающих от холода и страха.

- На крюк его, ребята!

Вдоль одной из стен висело множество крючьев, предназначенных для копченых окороков. Матросы привязали дядю за запястья к двум из них. Затем кто-то из матросов снял кожаный ремень.

- Бей пряжкой, Джим, - сказал главарь. - Пряжкой оно вернее!

- Трусы! - закричал я. - Как вам не стыдно истязать старого человека!

- Следующим на очереди будет молодой, если не заткнется, - пригрозил предводитель, метнув в мой угол злобный взгляд. - Давай, Джимми, вырежи из его шкуры ремешок!

- Постойте! - крикнул один из матросов. - Дайте ему еще один шанс!

- Да-да, - поддержали его остальные, - дайте старой швабре последний шанс!

- Если вы разнюнитесь, ничего не получите, - отрезал главарь. Выбирайте что-то одно. Либо мы выбьем из него правду, либо можете заранее забыть о том, ради чего мы все положили столько сил и трудов и что сделает всех и каждого из нас джентльменами на всю оставшуюся жизнь. Третьего не дано. Так что прикажете делать?

- Пускай получит свое! - хором закричали все, больше не колеблясь.

- Тогда все в сторону!

Тяжелая пряжка ремня со свистом разрезала воздух, когда Джим несколько раз взмахнул им на пробу. Но прежде чем первый удар упал на него, дядя в отчаянии взмолился:

- Отпустите меня, я этого не перенесу!

- Скажи сначала, где они?

- Я покажу, если отпустите.

Они развязали носовые платки, которыми дядя был привязан к крючьям, и спустили его на пол. Первым делом он натянул на свои жирные округлые телеса сорванную одежду. Матросы окружали его тесным кольцом. На смуглых лицах явственно читалось нарастающее возбуждение и живой интерес.

- Только без обмана! - угрожающе молвил веснушчатый. - Ежели попытаешься нас надуть, мы тебя на кусочки изрежем. А теперь говори! Где они?

- В моей спальне.

- Где это?

- Наверху.

- В каком месте?

- В углу дубового ларца рядом с кроватью. Матросы ринулись к ведущей на второй этаж лестнице, но окрик главаря заставил их вернуться.

- Нельзя оставлять здесь этого старого хитрого лиса, ребята. Ха! Что-то ты на лицо переменился - значит, я правильно угадал, разве нет? Клянусь Господом, он собирался потихоньку сняться с якоря, пока мы там будем ковыряться. А ну-ка, парни, свяжите его покрепче, да прихватим эту тварь с собой.

Нестройно топоча по лестнице, они направились на второй этаж, таща за собой связанного пленника. На несколько мгновений я остался один. Руки мои были связаны, зато ноги оставались свободными. Если бы только найти дорогу через торфяники! Тогда я смог бы вызвать полицию и перехватить разбойников, прежде чем они доберутся до побережья. В какой-то момент я замешкался, усомнившись, имею ли я моральное право оставлять дядюшку одного в лапах бандитов. В то же время, будучи на свободе, я мог принести намного больше пользы своему родственнику, а случись худшее - позаботиться о его собственности, чем оставаясь здесь. Приняв решение, я метнулся к двери, но не успел еще достичь ее, как прямо над моей головой раздался пронзительный душераздирающий вопль, сопровождаемый испуганными возгласами, и к ногам моим с ужасающим грохотом свалилось что-то тяжелое. Этот жуткий хлюпающий звук до конца жизни будет звучать у меня в ушах. Передо мной, в полосе света, протянувшейся от открытой двери, лежал мой несчастный дядя. Его лысая голова под неестественным углом вывернулась на плечо, как у цыпленка, которому свернули шею. Одного взгляда было достаточно, чтобы убедиться в его смерти вследствие перелома шейных позвонков.

Вся шайка ссыпалась с лестницы и окружила меня и мертвеца так быстро, что я едва успел толком осознать, что же произошло.