Лев Лопуховский - Июнь. 1941. Запрограммированное поражение.

3. Скрыто сосредоточить авиацию на полевые аэродромы из отдаленных округов и теперь же начать развертывать авиационный тыл;

4. Постепенно под видом учебных сборов и тыловых учений развертывать тыл и госпитальную базу».

В пятом разделе указаны состав (пять армий, всего 47 дивизий, в том числе 12 танковых и 8 моторизованных) и группировка резервов Главного командования.

«‹…› VI Прикрытие сосредоточения и развертывания.

Для того, чтобы обеспечить себя от возможного внезапного удара противника, прикрыть сосредоточение и развертывание наших войск и подготовку их к переходу в наступление, необходимо:

1. Организовать прочную оборону и прикрытие госграницы, используя для этого все войска приграничных округов и почти всю авиацию, назначенную для развертывания на западе;

2. Разработать детальный план противовоздушной обороны страны и привести в полную готовность средства ПВО.

По этим вопросам мною отданы распоряжения и разработка планов обороны госграницы и ПВО полностью заканчивается к 1.6.41 г.

Состав и группировка войск прикрытия — согласно прилагаемой карте.

Одновременно необходимо всемерно форсировать строительство и вооружение укрепленных районов, начать строительство укрепрайонов на тыловом рубеже Осташков, Печеп и предусмотреть строительство новых укрепрайонов в 1942 г. на границе с Венгрией, а также продолжать строительство укрепрайонов по линии старой госграницы» [720].

Те, кто обвиняет СССР в подготовке к нападению на Германию, ухватились за этот документ, стараясь в последующих действиях советского командования найти подтверждения этому. Здесь, видимо, надо уточнить, что среди тех, кто считает вышеупомянутую записку директивным документом, условно можно выделить две основные группы историков и публицистов. Первая — «резунисты», обвиняющие Сталина в разжигании Второй мировой войны. Пытаясь обосновать свою точку зрения, они записку о «Соображениях…» предпочитают называть — «План стратегического развертывания», создавая впечатление, что он в свое время был, если не утвержден, то полностью одобрен Сталиным. Ко второй группе можно отнести тех, кто также считает, что руководство СССР действительно готовило упреждающий удар по Германии. Но они пытаются доказать, что такой удар — не агрессия, а один из способов активной обороны, имевший целью разгром главной группировки противника южнее Варшавы и срыв его намерений осуществить внезапное нападение на СССР. Они предлагают идти дальше и «исходить из факта, что этот документ являлся итоговым оперативным планом советского Генштаба(выделено нами. — Авт.), к его осуществлению готовилась Красная Армия в мае-июне 1941 г., когда подготовка советского нападения на Германию вступила в заключительную стадию» [721].

Между тем записка, пока нет доказательств того, что были предприняты практические шаги по проведению в жизнь именно изложенного в ней плана действий, а не какого-то другого, остаются только соображениями. По нашему мнению, и те, и другие не учитывают, что за понятием упреждающий удар в данном случае скрывается полномасштабная стратегическая наступательная операция нескольких фронтов. С определения цели операции и задач фронтам только и начинается ее планирование, в ходе которого нужно осуществить целый комплекс сложнейших мероприятий. Это вовсе не простое дело, требующее кропотливой работы большого коллектива высококвалифицированных работников в центре и на местах и продолжительного — не менее трех месяцев — времени. На этот счет ссылаются обычно на то, что конкретное планирование осуществлялось в округах. Мол, оперативные планы округов (фронтов) были отработаны, для чего руководителей вызывали в Москву. Называется даже и дата совещания у Сталина — 24 мая. На нем с командующими войсками, членами военных советов и командующими ВВС западных приграничных округов якобы обсуждались вопросы, связанные с последним оперативным планом войны по состоянию на 15 мая 1941 г. Довод о том, что о планах, разрабатываемых в округах, должны были знать, по меньшей мере, командующие войсками, начальники штабов и оперативных отделов приграничных округов, во внимание не принимается. А они, кстати, в это время занимались доработкой планов прикрытия госграницы на основе полученных указаний Генштаба.

То, что в мемуарах наших военачальников нет и намека на подготовку упреждающего удара, понять можно. В ГлавПУРе была создана специальная группа для контроля за публикацией мемуаров. «Консультанты» и «рецензенты» из этой группы, военная цензура и редакторы издательств бдительно стояли на страже. Но и в документах «нижнего уровня», доступных в настоящее время исследователям, даже косвенных следов подготовки такой операции обнаружить не удалось. Возможно, следы остались в документах, хранящихся в закромах архивов, скрытых грифами «на особом хранении», «выдаче не подлежит», куда нет доступа простым исследователям? Сторонники упреждающего удара по-прежнему надеются, что нужные им документы обязательно найдут.