В своих действиях Артур почти зеркально повторяет действия Максимиана: подчинив остров, он (по словам Гальфрида) «возгордился» 28 28 Там же. С. 102.
и принялся завоевывать соседние земли; только масштаб артуровых захватов больше: Ирландия, Готланд, Дания, Норвегия и Галлия, которую в свое время завоевал Максимиан. «Воплощение» Брута и Максимиана в Артура делает неизбежным последнее, решающее столкновение бриттов и Рима. Это столкновение закончилось гибелью бриттской державы: уезжая на войну с Римом, Артур оставил управлять островом своего племянника Модреда и королеву Геневеру 29 29 Там же. С. 110.
. Римлянка Геневера изменила Артуру-мужу, Модред изменил Артуру-королю. Так Рим (и изменой римлянки, и очередным «оставлением» острова для похода в Италию) в очередной (и последний!) раз сыграл роковую роль в судьбе бриттов. Меч Цезаря поразил Ненния, но похоронен в саркофаге бриттского вождя; римлянка Геневера, погубившая Артура, похоронена, по твердому убеждению другого автора XII в., Геральда Камбрийского, рядом с мужем в аббатстве Гластонбери. Впрочем, в «Истории бриттов» утверждается, что Артур, тяжело раненный в битве у Камлана, был перенесен своей сестрой, волшебницей Морганой, на остров Аваллон 30 30 Там же. С. 124.
. Там же (в т. н. «Пророчестве Мерлина») говорится, что Артур, исцеляющийся на Аваллоне, непременно придет и изгонит завоевателей 31 31 Там же. С.74—81, 158.
. Таким образом, Аваллон занял место Белого Холма, а Артур — место головы Бендигейда Врана; иными словами — центральное место в бриттской политической мифологии.
В «Истории бриттов» Гальфрида Монмутского на самом деле нет «истории». Несмотря на обилие «событий» там ничего «не происходит»; вернее, происходит одно и то же. Брут делает то же, что Максимиан, Максимиан делает то же, что и Артур. Об этой книге можно сказать словами Карла — Густава Юнга об «Улиссе» Джойса: «Вся книга напоминает червяка, у которого, если его разрезать на части, из головы вырастает хвост, а из хвоста голова» 32 32 Юнг К.Г. Феномен духа в искусстве и науке. М., 1992. С. 157.
. В «Истории» господствует циклическое время мифа. Событие, которое могло бы «развернуть» циклическое время в линейное — христианизация Британии — проходит у Гальфрида почти незаметным; оно не накладывает отпечатка на модель поведения главных героев.
Линейное время, собственно, «история» начинается там, где заканчивается «История бриттов» (например, валлийская «Хроника правителей» начинается как раз с года, которым кончается «История бриттов» — с 681 г. — поездкой Кадваладра в Рим и его смертью) 33 33 Гальфрид Монмутский. Указ. соч. С. 137; Brut Y Tywysogyon... Р. 1.
. Знаменитое «пророчество» Мерлина состоит из нескольких аллегорий, описывающих один и тот же круг событий. В сущности, книга Гальфрида — глубоко нехристианское сочинение; внутренний сюжет ее — борьба Рима и Британии, борьба старшего и младшего братьев, сыновей одного отца (Трои). Это, собственно, завершение троянской эпопеи, эпопеи, созданной Гомером и Вергилием: Троя, за пределами самой себя, совершает самоубийство, причем, не один, а несколько раз (Бренний, Максимиан, Артур). То есть, это не однократное принесение себя в жертву (на чем построено христианство), а повторяющееся событие; парадоксально, но — это повторяющееся принесение себя в жертву есть своего рода форма существования. В связи с этим следует вспомнить, что сочинение Гальфрида Монмутского, особенно «артуровский сюжет», часто рассматривают как аллегорию борьбы бриттов против саксов, или бриттов и саксов против нормандцев. Но это не аллегория (столь часто встречающаяся в писаниях средневековых авторов, например, у того же Геральда Камбрийского). Это миф. Миф, отмечает А.Ф. Лосев, ни схема, ни аллегория 34 34 Лосев А.Ф. Диалектика мифа // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. М., 1990. С. 422.
. Именно этим привлек гальфридов Артур читателей и почитателей, как только «История бриттов» вышла в свет. Гальфридов (именно «гальфридов») Артур тогда был фигурой популярной, так как был фигурой «мифической», а миф, по определению того же Лосева, «всегда чрезвычайно практичен, насущен, всегда эмоционален, аффективен, жизненен. С мифом “живут”, вернее, в “мифе живут”» 35 35 Там же. С. 401.
.
А с тем, в чем живешь, обращаешься запросто; так же «запросто», «по-свойски» обращались с гальфридовым Артуром разные авторы по прочтении «Истории бриттов» (например, Вас или Кретьен де Труа). И не только «авторы». Английский король Эдуард I, захватив к 1283 г. Исконный Уэльс, устроил там артуровский турнир и состязание бардов 36 36 Rowlands I. The Edwardian Conquest and its Military Consolidation // Edward I and Wales / Ed. by T. Herbert and G.E. Jones. Cardiff, 1988. P. 48.
. Он же, четырьмя годами раньше, ввел в обращение монету в полпенни. Валлийская «Хроника правителей», повествуя об этом событии, отмечает: «Сбылось пророчество Мерлина, говорившего “Ценность монеты изменится, половина станет круглою”» 37 37 Brut Y Tywysogyon... P. 119.
. Наконец, подписывая в 1256 г. договор с партией шотландских баронов Комминов 38 38 Edward I and Wales... P. XXIX.
, разве не имел в виду гвинедский принц Лливелин ап Гриффид следующие слова из пророчества Мерлина: «Кадвалладр призовет Конана и примет в союз Альбанию (т. е. — Шотландию. — К.К.). Тогда произойдет избиение чужеземцев, тогда реки потекут кровью, тогда в Арморике наружу вырвутся родники и будут увенчаны короной Брута. Камбрия преисполнится радости и зазеленеют дубы Корнубии. Остров будет наречен по имени Брута и изникнет название, данное ему чужеземцами» 39 39 Гяльфрид Монмутский. Указ. соч. С. 77.
? Или Овайн Глендур, разве он не ощущал себя новым Артуром, сражающимся с саксами, восстав в самом начале XV в. против англичан и ведя себя так, будто он — «император бриттов» (достаточно вспомнить его договор с французским королем и «парламент» в Маханхлете) 40 40 См., подробнее: Davies R.R. The Revolt of Owain Glyn Dwr. Oxford, 1997.
? Глендуру повезло, и позже он стал такой же составной частью валлийской политической мифологии, как и Артур. Но это уже другая тема.
Читать дальше