Афанасий Коптелов - Точка опоры

- И деньги раздобыли?! Так быстро! Где же удалось?

- Я же издатель. Договорился с надежными продавцами в киосках и выпустил карикатуры Лепешинского! Не волнуйтесь, без марки нашего с вами издательства.

- Вижу - все учтено!

- А хозяину гостиницы сказал, что мы все альпинисты, что будем обсуждать планы прогулок по горам и составлять маршруты.

- Вы и выдумщик отличный! - Владимир Ильич, распахнув полы пиджака, уткнул кулаки в бока; звонко хохотал, закинув голову. - Безобидные альпинисты! Только и всего! Ай да большевик Бонч-Бруевич! А хозяин-то не усомнился?

- Даже посоветовал присоединиться к общешвейцарскому клубу альпинистов. "Вы, говорит, тогда по членским билетам будете получать скидки за проезд по железным дорогам и за питание в ресторанах".

- Слышишь, Надюша? - окликнул жену Владимир Ильич, слегка приглушая смех. - А мы-то с тобой и не знали!.. - Тронул локоть Бонча. - За все спасибо! За типографию - особо. Значит, есть где напечатать брошюркой обращение "К партии"?

- Дело за вами. За рукописью. Называйте день совещания - я всех извещу.

Настала зима. И так же, как и когда-то "Искра", в последних числах декабря (4 января 1905 года по европейскому календарю) вышла газета "Вперед". Она явилась первой звездой на небосклоне большевистской периодической прессы.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

1

Прошел год. Бурный, огневой. Переломный в истории страны. Год начала первой русской революции.

Царская армия потерпела поражение на полях Маньчжурии. Погиб российский флот. Пал Порт-Артур. Эти катастрофы подлили горючего в революционное движение, пробудили новые силы.

Либералы, немножко осмелев, слюнявили на банкетах бесконечные речи о даровании конституции "с высоты монаршего престола", а рабочие гасили топки заводов, фабрик и мастерских, выходили на улицы с политическими требованиями.

В изуверское петербургское воскресенье не только пролились реки рабочей крови - была расстреляна вера в самодержавие. Рухнул ореол святости "наместника божия на земле" - вчерашний "царь-батюшка" предстал перед народом кровавым палачом. Никаким гапонам в поповских рясах рабочие уже не внимали, как вчера.

В апреле собрался в Лондоне Третий съезд партии. На нем двадцать четыре делегата с решающим голосом представляли двадцать один большевистский комитет. С совещательным голосом приехали четырнадцать делегатов. Пригласили Плеханова, но тот, припомнив строки из Тургенева, ответил усмешкой:

- "Иди сюда, черт ле-ши-и-ий... тебя тятька высечь хо-чи-и-и-т..."

Боялся, что спросят отчет о его работе по выполнению решений Второго съезда. Меньшевики демонстративно собрались на свою конференцию в Женеве: у них присутствовали посланцы всего лишь девяти комитетов.

Третий съезд, внося изменения в устав партии, первый параграф принял в той формулировке Ленина, которая была внесена им на Втором съезде.

Единственным путем к свержению царизма съезд назвал вооруженное восстание.

Когда оно вспыхнет? На вопрос "дорогой Зверушки" - Марии Эссен Владимир Ильич ответил: "Я бы лично охотно оттянул его до весны и до возвращения маньчжурской армии, я склонен думать, что нам вообще выгодно оттянуть его. Но ведь нас все равно не спрашивают". И добавил: "...мне издали судить трудно".

В июне броненосец "Князь Потемкин-Таврический", переименованный восставшими матросами в "Пантелеймона", гордо пронес над водами Черного моря красный флаг, оставаясь, по словам Ленина, "непобежденной территорией революции"...

В августе перепуганный царь, прибегая к лживой увертке, подписал манифест о законосовещательной Государственной думе, но ему не удалось обмануть своих "подданных" и похоронить революцию. По призыву большевиков народ бойкотировал Думу и с новой силой продолжал борьбу. Бастовало уже два миллиона человек. На сорока тысячах верст железных дорог остановились поезда. Политический барометр показывал бурю.

Трон шатался. Царизм, казалось, доживает последние дни. Его мог на время спасти только новый обман. И 17 октября царь, укрывшийся в Петергофе, "даровал" народу свободу совести, собраний и союзов, зная, что при первой возможности порвет свой громогласный манифест.

Большевики, по-прежнему расширяя подпольную деятельность, стали широко использовать легальные методы борьбы. В Петербурге, Москве, Красноярске, Чите - в пятидесяти городах и рабочих поселках были созданы Советы рабочих и солдатских депутатов. Начали выходить легальные газеты "Кавказский рабочий листок", "Красноярский рабочий", "Забайкальский рабочий".