Афанасий Коптелов - Великое кочевье

Но вот что интересно: за какую бы тему Афанасий Коптелов ни брался в своих произведениях, вольно или невольно, прямо или косвенно возникал у него образ родного Алтая. И это не случайно. В одной из автобиографий писатель признается: "На добрую половину моей творческой жизни Алтай дал мне темы и события, вдохновение в работе... Он дал краски со своей богатейшей палитры и аромат своих лесов, полей, лугов. Он познакомил меня со своими лучшими сынами и дочерьми..." Используя название его же романа "Точка опора", можно сказать, что и для самого Афанасия Коптелова Алтай стал подлинной точкой опоры.

Большое значение для него имели тесные личные связи с талантливыми алтайскими художниками Григорием Гуркиным и Николаем Чевалковым, разносторонне одаренным писателем Павлом Кучияком, от которых он многое узнал и почерпнул. Все это очень пригодилось Афанасию Коптелову, когда он приступил к работе над самым, пожалуй, социально и художественно значимым своим произведением - романом "Великое кочевье", посвященном судьбе ойротов - горных алтайцев.

Очень символично его название. Оно четко определяет и подчеркивает главную социальную задачу произведения - показать смену векового общинно-родового уклада жизни на новые формы бытия. Роман и рассказывает о переходе от традиционного единоличного кочевья к оседлой жизни, к колхозу. Писателю с большой художественной силой и убедительностью удалось создать коллективный образ алтайского народа, кочующего в завтрашний день. "Теперь Алтай бедный человек последний раз кочует. Он единоличный аил в колхоз кочует, избы строит, - говорит один из героев романа и добавляет: - Великое кочевье".

Но иногда Афанасий Коптелов уходил за пределы родного Алтая - писал о шахтерах Кузбасса и строителях железных дорог, об изыскателях, прокладывающих новые трассы. Однажды он познакомился с редчайшим человеческим документом - дневником инженера-изыскателя А.М. Кошурникова. Дневник потряс писателя, и он, опубликовав его в "Сибирских огнях", взялся за повесть "Навстречу жизни", в основу которой положил факты из последней экспедиции трех отважных изыскателей, благодаря подвигу которых была позже проложена железная дорога Абакан - Тайшет.

Надо сказать, что в творчестве своем Афанасий Коптелов, о чем бы он ни писал, всегда шел от жизни, от ее суровой подчас и драматичной правды. Потому и произведения его предельно правдивы, достоверны. Но проникнуты, в то же время, жизнеутверждающим пафосом. И в этом их, может быть, самая большая ценность.

Афанасий Лазаревич Коптелов прожил долгую жизнь (умер он в возрасте 87 лет 30 октября 1990 года). Не все из созданного им равноценно и выдержало испытание временем, но лучшее, безусловно, еще долго будет востребовано читателем.

ВЕЛИКОЕ КОЧЕВЬЕ

В книге есть множество названий и терминов из алтайского языка, которые разъяснены в подстрочных примечаниях автора. Поскольку обращение к этим примечаниям требует оперативности, то они представлены прямо по тексту (в квадратных скобках) в конце соответствующих абзацев. Слова, к которым сделаны примечания, отмечены звездочкой.

К версии прилагаются сведения об авторе (About_author.rtf); фото его нигде обнаружить не удалось.

Книга интересна в том числе в этнографическом аспекте: сведениями из жизни и быта алтайцев. Правда, все это преимущественно в начале.

АННОТАЦИЯ РЕДАКЦИИ

Роман "Великое кочевье" повествует о борьбе алтайского народа за установление Советской власти на родной земле, о последнем "великом кочевье" к оседлому образу жизни, к социализму.

Цикл "Гражданская война в Сибири".

ВМЕСТО ЭПИГРАФА

(добавил Г.Н.)

На кирпичном заводе исправтруддома Анытпас сначала копал глину и возил песок с реки. Потом его поставили резать кирпичи. Кожа на щеках его посвежела, глаза стали теплее...

А.Л. Коптелов. "Великое кочевье"

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Костер погас на рассвете. Плавно покачиваясь, последние струйки дыма скрылись за густым переплетом черных стропил. Мелкие угли покрылись золой, и в аил* спустилась утренняя прохлада.

[Аил - юрта, сделанная из коры лиственницы. (Здесь и далее в квадратных скобках - примечания автора.)]

Борлай Токушев откинул длиннополую шубу, поднялся с кровати, срубленной из толстых бревен и расположенной, как во всех алтайских аилах, за очагом, на женской половине. Он был одет в потертые штаны из козьей кожи, ситцевую рубаху с большой медной пуговицей. По обычаям предков, Борлай не снимал рубахи, пока она, изношенная в лохмотья, не сваливалась с плеч. Скуластое бронзовое лицо с крутыми бровями и широким лбом, перерезанным глубокой морщиной, не знало воды. Исстари в сеоке Мундус* все считали, что вода безвозвратно уносит счастье человека.