Афанасий Коптелов - Великое кочевье

За окном беспокойно дышала ночь. Борлай оглянулся - заскрипел снег.

Он схватил винтовку и выскочил из избушки, взвел курок и обошел вокруг. Нигде никого не было. Вернувшись, он подвинул стол в простенок, рядом поставил винтовку и сел заканчивать письмо.

И опять исчезли слова. С чего начать? Как рассказать о том, что волнует сердце?.. "Люблю Макриду". Как-то неловко... Это ведь можно сказать только ей одной...

Как же быть? Где найти слова?

Борлай вздыхал, смущенно проводил рукой по раскаленному лицу. На лбу и щеках выступил пот... Писать такие письма казалось тяжелее самой тяжелой работы.

Так он и не написал больше ни строчки. Ни одним словом не обмолвился о Макриде. И быстро-быстро зашил конверт сухой косульей жилой.

Потом, чуточку успокоившись, взял новый лист бумаги и решил написать письмо младшему брату. Ведь Ярманка скоро закончит свое учение. Пусть приезжает работать в родную долину. Пусть знает, что все ждут его. Все.

"И про Яманай напишу ему, - улыбнулся Борлай, заранее радуясь тому, что судьба брата может повернуться к лучшему. - Обязательно напишу. Живет она одна. К Анытпасу не вернется. Слышать не может о постылом. И стала она совсем другой, - даже узнать трудно. Первая партийка в нашей долине!"

Дверь распахнулась. В избу вошла Макрида Ивановна. На ее плечи была накинута шуба, запорошенная снегом.

- Это ты под окном стояла? - спросил Борлай. - Снег поскрипывал.

- Я на тебя смотрела... Схватил ружье - и на улицу! Смелый! А я пришла поговорить с тобой... Знаешь, в одиночку жить - сердце зябнет...

Макрида Ивановна смущенно замолчала.

Борлай счастливо улыбнулся и взял ее за руку...

4

Охлупнев проснулся рано и вышел во двор.

"Сегодня долго спит наш председатель. Хорошо. Пусть отдохнет".

На рассвете пошел навестить друга.

Макрида Ивановна разжигала русскую печь. Миликей остановился посреди избы и шутливо протирал глаза.

- Где же я очутился? Шел к Борлаю, а попал к свояченице. Эко диво стряслось!

Снял кожаные рукавицы и громко хлопнул ими.

Лицо Макриды стало малиновым, в уголках губ заплескалась стыдливая улыбка.

- Когда свадьбу играть, песни петь? - спросил Миликей, садясь на лавку против печки. - У тебя, Макриша, сегодня блины?

- Перестань зубы мыть.

- Как? Неужели я ошибся?

- Пришла мужику хлеб испечь.

- А-а! Из пустой квашни. Вот она. Не растворено, не замешено, - звенел Миликей, разглаживая усы. - Ну, на твоей свадебке я маленько гульну. А где же он, законный-то твой?

Макрида Ивановна вдруг повернулась спиной к печке, прижала к груди свои дрожащие сцепленные руки, и глаза ее загорелись.

- За детишками побежал!

И подумала: "У меня теперь свой, законный!"

- Сразу и за ребятишками?

- Сердцу легче, когда в избе маленькие: настоящим жильем пахнет.

- Ну что ж. Хорошо надумали, - сказал Миликей.

Макрида повернулась лицом к печи.

- Ой, батюшки, дрова-то погасли!

- Я испугался: светает, а у председателя огня нет. Не захворал ли? думаю. Он рано вставал. Лампу засветит и читает, читает, гром его расшиби. До седьмого пота читает. Ты его одергивай малость.

- Пусть читает... а я буду слушать...

- Так ведь голова-то не каменная - заболеть может. Я его два раза останавливать принимался, а он мне: "Утром читать, говорит, хорошо - в голове, как в кладовке, все по полочкам разложишь".

Вошел сам хозяин. Сына, одетого в овчинную шубу, нес на руках. За ним Муйна вела Чечек.

Макрида Ивановна, всплеснув руками, кинулась навстречу Борлаю, выхватила у него ребенка и подбросила до потолка.

- Вот какой ты у меня вырастешь! Высокий да умный!

На лету поймала испугавшегося Анчи и прижала к груди.

- Не бойся, пташечка маленькая!

Сняла с ребенка шубку и посадила его на шесток.

- Погрейся тут. Мы с тобой умоемся. Рубашку новую сошьем.

Она схватила Чечек и, целуя в щечки, усадила ее на табуретку против печи. Девочка заплакала.

- Не надо, деточка, кукситься, я тебе буду мамой, - уговаривала Макрида, сняла с нее шапку и погладила голову. - Мы гребеночку тебе купим, хорошенькую... Куклу сошьем!

Охлупнев пожал Борлаю руку:

- С женушкой тебя да со ласковой! Скоро свадебку играть, песни петь? Он повернулся к Макриде Ивановне: - Запомни, я буду посаженным отцом...

- Ладно. Только пособи мой дом сюда перевезти.

- А эту избу кому?

Борлай и Макрида Ивановна ответили вместе:

- Чаных будет жить здесь.

5

Вечером у скотного двора появился Бабинас Содонов. Борлай пригласил его:

- Заходи, полюбуйся на скот! - и повернулся к Людмиле Владимировне, которая рассказывала членам правления, как сделать во дворе вытяжные трубы.