Лора Томпсон - Представьте 6 девочек

Но еще больше их тревожил Хэмиш, нелепость тех чувств, что питала к нему их дочь. «Мерзкая плоть» представляет собой фантастическую сатиру на эту эпоху, вортицистский рисунок из раздробленных, неопределившихся настроений. Да, Нэнси бывала в ночных клубах и на сомнительных собраниях, оживляемых «чудесным порошком», но присутствовала и на светских свадьбах, на танцах в Белгравии, участвовала во всем, о чем писал «Татлер» и что составляло жизнь ее сословия. И не так уж ее друзья-умники угрожали миру Ридсдейлов. Разумеется, родители вспоминали про эту компанию, когда предъявляли Нэнси очередной счет, но при этом частенько приглашали молодежь в Свинбрук, и, вопреки первому впечатлению, эти юноши прекрасно умели скакать на охотничьих лошадях и, разъехавшись, благодарить хозяев любезными письмами. Дэвид оцепенел, когда у некоего юнца из кармана выпала расческа, а другому, обнаружившему полную несостоятельность в обращении с ружьем, заявил: «Лучше бы я взял на охоту горничную», однако тот инцидент, когда он набросился на Джеймса Лиз-Милна, вовсе не был для Дэвида типичен: обычно он умел соблюдать приличные манеры. Он хорошо относился к Марку Огилви-Гранту, а тот, как сообщала Нэнси своей матери уже после Второй мировой, в плену грезил о слоеном торте с джемом, который подавали в Свинбруке. «Семейство Митфорд весьма занимательно, — писал Роберт Байрон своей матери, — и я с удовольствием у них гощу». Это вовсе не похоже на смертельную схватку дяди Мэтью с поклонниками модернизма.

Эти же молодые люди составляли компанию Дианы и Брайана Гиннессов. Как только Диана в январе 1929 года вышла замуж, они повадились собираться в их миленьком домике на Букингем-стрит. Диана впоследствии отрекалась от какой-либо близости к этой «блистательной молодежи», но она сразу же оказалась, словно по врожденному праву, в средоточии художественной и творческой жизни Лондона. Эктон, Байрон, Говард, Генри Йорк, писавший романы под псевдонимом Генри Грин, Литтон Стрейчи и художница Дора Каррингтон, великолепный эксцентрик музыкант Джеральд Бернере, Ситуэллы, Лотте Ленья — все устремились в гостиную Дианы, все в той или иной форме несли свою дань молодой женщине, которая выглядела словно прекрасный сон и притом восхищалась их талантами. «Писатели, художники и композиторы казались мне в ту пору князьями человеческими», — писала она впоследствии. Брайан и сам был неравнодушен к искусству: ухаживая за Дианой, он водил ее в театр чуть ли не каждый вечер. Адвокатская служба не мешала ему писать хорошую, выстраданную поэзию, а в 1930-м он опубликовал роман «Желания и открытия» ‹49› , не принесший, правда, успеха. Собравшееся в его доме общество было Брайану весьма по душе, вот только Дианой он хотел бы владеть всецело, а не следить со стороны, как она царит посреди модной столицы. «И я не чужд искусству, и знаю я салон, где Сикерты и Гиннессы, Герлтер и Джон», — воспевал этот салон на Букингем-стрит Джон Бетжемен. Гиннессам принадлежал дивный дом эпохи королевы Анны в Уилтшире. Его внутреннюю обстановку подробно описывал в одном из январских выпусков «Дейли телеграф»: «Миссис Гиннесс приложила в последние полгода немало усилий, чтобы подчеркнуть изящные пропорции комнат ясными пастельными тонами, которые выбраны с присущей молодости простотой». Этот дом тоже наполнился гостями, вечеринками. В двадцать один год Диана уже превращалась в своего рода миф, как утверждал ее будущий пасынок Николас Мосли, проницательно подметивший ее митфордианский талант «сочетать в себе и уважение к условностям, и умение их опрокинуть» ‹50› .

Разумеется, часто бывала здесь и Нэнси, в том числе потому, что у Дианы и Брайана она всегда могла повидаться с друзьями. Когда брак Ивлина Во рухнул, лишив Нэнси гостевой комнаты на Кэнонбери-сквер, сестра предоставила ей убежище на Букингем-стрит. Она почти все время там жила, и сюда все чаще стал наведываться Ивлин Во.

«Разделяете ли вы мое восхищение Дианой? — писал он Генри Йорку в сентябре 1929-го. — Мне кажется, она самая интересная в нашем поколении». Во, посвятивший «Мерзкую плоть» супругам Гиннесс, по уши влюбился в Диану. Сама она, уверяла Диана, в ту пору не распознала его увлечения, однако, учитывая предысторию и то, как Диана повергала в транс чуть ли не каждого мужчину на своем пути, трудно поверить, чтобы она ничего не заподозрила, когда во время ее первой беременности (Джонатан родился в 1930-м) блистательный молодой писатель повадился приходить и усаживаться каждое утро на ее постель, словно готовился к совместным родам.