Юрий Корольков - Кио ку мицу !

Вот что знал Зорге о гамбургском моряке, с которым ему предстояло работать. Клаузена не было в Шанхае, когда приехал Рихард. Радист уехал в Маньчжурию, где вспыхнул вооруженный конфликт на Китайско-Восточной железной дороге между белокитайскими войсками Чжан Сюэ-ляна и войсками советской Дальневосточной армии. Он находился там несколько месяцев, чтобы быть ближе к событиям, к фронту.

Свою информацию в Хабаровск Клаузен передавал прямо из гостиницы, которая стояла недалеко от вокзала. В окно он мог видеть поезда, войсковые колонны, двигавшиеся в сторону советской границы.

Только после того как положение на КВЖД восстановилось, Клаузен возвратился в Шанхай.

О приезде своего радиста-коротковолновика Зорге узнал на другой день, но еще несколько недель выжидал и не встречался со своим будущим помощником, чтобы проверить, не привез ли Клаузен за собой "хвост" из Маньчжурии.

В те годы в Шанхае каждый иностранец открывал какое-нибудь дело. Макс Клаузен открыл ремонтную мастерскую с маленьким гаражом. Занимался главным образом электрикой. Он поселился в Гонкю - на восточной шанхайской окраине, в квартирке, которую нашел ему приятель Вилли.

Свободные вечера приятели просиживали в ресторанчике "Косей", пили пиво, рассказывали друг другу истории из своей жизни, а главное ждали... Ждали, когда поступит сигнал о встрече. Как-то раз Вилли вдруг, оборвав себя на полуслове, поднялся из-за стола и вышел. Только бросил, на ходу вытирая губы:

- Сиди, я сейчас вернусь...

Пришел он через несколько минут.

- Ну вот, наконец-то... Послезавтра вечером встречаемся здесь же. Придет Рихард...

В назначенный день они снова сидели за столиком. Вскоре в ресторанчике появился Зорге. Он остановился среди зала, глазами отыскивая свободное место, и тут увидел своего знакомого, Вилли. Вилли придвинул стул, познакомил Рихарда с Максом.

- Мой земляк, - сказал Вилли, - вы, кажется, тоже бывали в Гамбурге...

- Еще бы! Покажите мне немца, который не бывал в Гамбурге.

Клаузен поднялся из-за стола и протянул Зорге шершавую, крепкую руку. Перед Рихардом стоял плотно сбитый, широкоплечий человек с грубоватым лицом, начинавший немного полнеть в свои тридцать лет.

Сидели долго, неторопливо тянули пиво, играли в карты, которые принес им официант. Выигрывал Клаузен и по этому поводу подзадоривал своих партнеров. Как бы между делом, рассказывал о поездке в Харбин.

- Так месяц и проспал на аккумуляторах... Трансформатора-то не было.

- Да, на трансформаторе спать куда удобнее, - с серьезным видом согласился Рихард.

Все рассмеялись.

- Ты смотри, как получается... Должно быть пятьсот вольт напряжения, а каждая батарея дает сорок пять, я их сам делал. Значит, надо одиннадцать штук, если по три, - Клаузен выложил рядом одиннадцать карт. - Стола не хватает, так это ж карты, а там каждая батарея по тридцать сантиметров... Держал под кроватью, а кислота испаряется. Утром встанешь, голова свинцовая, и выходить нельзя надолго - найдут под кроватью такую начинку, не поздоровится. Даже уборщицу не пускал, сам убирал комнату...

- Для целомудрия тоже не плохо, - пошутил Вилли.

Подошел официант. Клаузен сгреб карты, начал их тасовать.

- Ну что, опять остались без козырей!.. Хотите отыграться?

На улице, когда приятели провожали доктора, Рихард сказал Клаузену:

- Указания будешь получать через Вилли... Сейчас главное передатчик, собирай быстрей, но осторожно. Связывайся с Висбаденом. Позывные есть?

- Есть... Может быть, и до Мюнхена достанем.

"Мюнхен" - это Москва, "Висбаден" - Владивосток. Зорге прежде всего заботился о радиосвязи.

- Значит, договорились. Мы еще поработаем! - Зорге крепко хлопнул Клаузена по плечу, как это принято у гамбургских портовиков.

Макс понял и рассмеялся:

- Ты что, тоже соленый? Бывал на море?

- Всяко бывало...

Они разошлись. Рихард постоял немного, проводил глазами товарищей. Как будто все было в порядке - Вилли и Макса никто не преследовал. Потом он перешел через улицу, свернул за угол, подозвал рикшу, проехал несколько кварталов и, запутывая следы, пешком вернулся в гостиницу.

В той же гостинице, где поселился Зорге, жила американская журналистка Агнесс Смедли. Жила она на том же этаже, но в другом конце длинного коридора, застланного темно-вишневой ковровой дорожкой. Смедли представляла в Китае влиятельную франкфуртскую газету. Рихард много слышал о ней еще в Германии, читал ее книги, статьи, знал о ее прогрессивных взглядах, но лично с ней знаком не был.