Михаил Вострышев - Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы

СУДЬЯ. Я спрашиваю для того, чтобы мой рассыльный знал, куда отвезти вам повестку.

БАЛЬБАУ. Значит, я завтра опять должна прийти сюда?

СУДЬЯ. Да, на разбор дела. Вы по-русски знаете хоть несколько слов, чтобы объясниться с содержателем гостиницы?

БАЛЬБАУ. Нет, я ничего не знаю. Впрочем, знаю: хочу кушать, дрожка, извозчик, пять рублей.

СУДЬЯ ( улыбаясь ). Ну, не богат ваш лексикон.

В камеру мирового судьи города Одессы в начале 1870-х годов был представлен полицией человек с мешком, в котором находилась индейка с оторванной головой. Полиция обвинила доставленного в краже с поличным. Свидетели были налицо.

СУДЬЯ. Удалите свидетелей. ( К обвиняемому. ) Ваше звание, имя, отчество и фамилия?

ОБВИНЯЕМЫЙ. Государственный крестьянин Орловской губернии Иван Васильев Яковлев, 35 лет.

Ясность и бойкость, с которой обвиняемый произнес ответ, а главное — заявление о своем возрасте, о котором не спрашивали Яковлева, заставили судью обратить внимание на его личность. Это был человек худенький, небольшого роста, с жиденькой клинообразной бородкой; голова его была немного опущена, вследствие чего у него как бы образовался на спине небольшой горб. Сухие тонкие губы и маленькие черные глаза постоянно находились в движении. Одет он был в высшей степени неряшливо, говорил бойко и нараспев.

СУДЬЯ. Вас обвиняют в краже индейки.

ЯКОВЛЕВ ( немного подняв голову и улыбаясь ). Меня-то?

СУДЬЯ. Да, вас.

ЯКОВЛЕВ ( осматривая камеру ). Чего на свете не бывает.

СУДЬЯ. Признаете ли вы себя виновным в краже?

ЯКОВЛЕВ. Сохрани Пресвятая Богородица от такой напасти, в жизнь свою не видал за собой такого греха.

СУДЬЯ. Введите свидетельницу.

Входит пожилая еврейка. Судья предлагает ей рассказать все, что она знает.

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. Сижу я у окна, наша квартира во флигеле против ворот, и вижу, как зашел на двор какой-то человек и, увидев, что близ сарайчика бродят индюки, бросил что-то им, а сам вошел в сарайчик и спрятался. Смотрю, одна индейка, растопырив крылья и упираясь, тянется к сарайчику. Меня диво взяло, что индюшка как будто не хочет идти в сарай, бьется, трепещет. А все-таки вошла в сарай. Я вышла во двор и разыскала дворника. С ним мы вошли в сарай и нашли там этого человека. Он уже успел оторвать голову индюшке и спрятать птицу в мешок.

СУДЬЯ. Как же он заманил индейку в сарай?

СВИДЕТЕЛЬНИЦА. Он сделал волосню, а на конце прицепил железный крючок из тонкой проволоки. На крючок прицепил боб, индюшка глотнула боб, а крючок и застрял в горле. Он и потащил ее за волосню.

СУДЬЯ ( обвиняемому ). Что вы имеете сказать в оправдание или защиту свою?

ЯКОВЛЕВ. Ни душой, ни телом не виноват. Шел я по улице, немного выпимши был. На двор захотел, увидел пустой сарайчик — зашел. На дворе ходила птица — известно, божье создание, птица ручная, голодная. Увидела человека — за ним. Вошла это она в сарай, я ее ногой — не идет. Я бросил камушек — она перепугалась и бросилась из сарая, да впопыхах попала не в дверь, а промеж двери и косяка коробки. Увидев, значит, что плохо, она рванулась, голова так и осталась меж дверей, а туловище упало наземь в сарай. Я подошел и думаю, ишь ведь грех какой, впервые пришлось видеть, чтоб, значит, птица сама себе голову оторвала. На это время подошла еврейка с каким-то человеком.

СУДЬЯ. Да, вы, верно, человек бывалый. Вы знакомы уже с правосудием?

ЯКОВЛЕВ ( осматривая камеру ). Бог миловал. Вот впервые пришлось видеть суд. За что нашему брату судиться? Никогда мы этих судов не видали.

Судья берет справки о судимости и просматривает их. Обвиняемый беззаботно ковыряет пальцем в носу.

СУДЬЯ. Вот вы говорили, что никогда не судились. В городе Брянске у мирового судьи вы не судились?

ЯКОВЛЕВ. В городе Брянске?

СУДЬЯ. Да, в городе Брянске. Иван Васильев Яковлев, 32 лет, государственный крестьянин.

ЯКОВЛЕВ. Ишь ведь какая оказия.

СУДЬЯ. И по приговору судьи вы выдержаны в тюрьме шесть месяцев.

ЯКОВЛЕВ. Поди, ведь грех какой.

СУДЬЯ. Так это вы?

ЯКОВЛЕВ. Как вам сказать, господин судья. Я человек честный, неправду сказать вам — Бог накажет. Доподлинно припомнить не могу, может, я судился, а может, и не судился. Может, сидел в тюрьме, а может, и нет. Если скажу вам, что сидел, а если, значит, выйдет неправда, меня и Бог за неправду накажет, и начальство по головке не погладит… Не помню.

СУДЬЯ. Вы в Брянске бывали?

ЯКОВЛЕВ. Как не бывать — бывал. Город хороший.