Михаил Вострышев - Повседневная жизнь России в заседаниях мирового суда и ревтрибунала. 1860-1920-е годы

СУДЬЯ. Нанимали комнату при вас?

ХЕМНИЦ. Нет, в кухне.

СУДЬЯ. Не можете ли примириться?

ХЕМНИЦ. Так уж и быть, прощаем ей.

ТИХОНОВА. А я не мирюсь. За слова «девка», «в связи» прошу наказать его.

ХЕМНИЦ. Я и сестра поступаем благородно — прощаем. А она еще недовольна! Незамужняя и в таких летах мещанка — всегда девка. Это верно. Другое дело — благородная … Я — человек больной, офицер, в душевной тревоге.

Судья постановил дело по претензии Хемница к Тихоновой прекратить, а жалобу Тихоновой на Хемница передать прокурорскому надзору для дальнейшего расследования.

В камеру мирового судьи Одессы в 1870-х годах вошла шикарно одетая женщина — в черном кашемировом платье, полудекольте, высокого роста блондинка, с убийственно громадным шиньоном. Прекрасные темно-карие глаза не то улыбались, не то высказывали презрение ко всему на свете. Ее роскошный бюст и белизна шеи напоминали аппетитную русскую кулебяку, сквозь раскрытые, немного подкрашенные губы светились два ряда белых зубов. Она постоянно обмахивалась веером и старалась, по-видимому, стушеваться в скромную позу.

СУДЬЯ. Чем могу служить вам, сударыня?

Женщина, назвавшаяся Бальбау, подала прошение, написанное по-французски.

«С неделю тому назад приехала я в Одессу из Франции с целью найти себе какое-либо место и остановилась в гостинице "Рим". Посредством здешних комиссионерских контор я приискала себе место компаньонки с содержанием в две тысячи франков. Предполагая ехать на место, я просила хозяина гостиницы записать на счет долг мой в сто франков, которые я возвратила бы ему через месяц. Но хозяин гостиницы не хотел уважить моей просьбы, не возвращает моего документа и даже удерживает вещи, почему прошу обязать его возвратить мои вещи и документ».

Разговор ведется на французском языке.

СУДЬЯ. Но ведь надо же рассчитаться с хозяином гостиницы, уплатить ему или обеспечить долг.

БАЛЬБАУ. Разве содержатель гостиницы не может кредитовать мне сто франков? Я деньгами взяла у него всего 52 франка, остальные — за квартиру.

СУДЬЯ. Это дело хозяина. Если он вас не знает, значит, имеет право не доверять вам. Вы бы как-нибудь уладили это дело.

БАЛЬБАУ. Нет, он меня очень хорошо знает. Знает также, что я поступаю в дом богатого человека, вдовца, который не скупится на деньги. Но моя гордость не позволяет просить у него вперед денег.

СУДЬЯ. Почему же бы вам и не взять вперед за месяц жалованье? Вы уплатили бы долг и еще вам осталось бы на дорогу.

БАЛЬБАУ. Я не знаю еще, сколько мне придется получать в месяц.

СУДЬЯ. Вы же сказали: две тысячи франков. На наши деньги — 600 рублей или 50 рублей в месяц.

БАЛЬБАУ. Я полагаю, но наверно сказать не могу, потому что о цене не договаривались. Но зная, что господин, предложивший мне место, богатый человек, я не сомневаюсь, что буду получать эту сумму. Тем более что здесь, в России, говорят, — деньги нипочем.

СУДЬЯ. Ну, последнее едва ли справедливо. Деньги честным трудом везде добываются нелегко.

БАЛЬБАУ. Кому как. Мне, например, деньги совершенно не нужны, если бы мне давали все, что надо. Я ведь получала и по пяти тысяч франков и все-таки ничего не имею.

СУДЬЯ. Так как же будет ваше дело?

БАЛЬБАУ. Тысячу раз прошу вас, будьте любезны, освободите меня от этого неприятного случая. Я никогда не забуду вашей обязанности.

При этом она приятно улыбнулась. Темные, большие и обольстительные ее глаза засветились каким-то живым и теплым огоньком, а поднятая правая рука с батистовым платком, прикоснувшись ко лбу, обворожительно и грациозно обнажила всю прелесть форм, всю свежесть и белизну ее тела.

СУДЬЯ. Я вызову содержателя гостиницы. Но он потребует от вас обеспечения, и я не вправе буду отказать ему. Значит, вам уехать, не расплатившись или не обеспечив, нельзя будет.

БАЛЬБАУ. А чем я его могу обеспечить?

СУДЬЯ. Поручительством или залогом, или, если он согласится, распиской.

БАЛЬБАУ. Я, пожалуй, найду поручителя. Ведь это значит такого господина, который бы сказал, что я заплачу деньги?

СУДЬЯ. И который бы в случае, если вы не заплатите, заплатил бы за вас.

БАЛЬБАУ. Это уже будет его дело.

СУДЬЯ. Так вы можете представить завтра поручителя?

БАЛЬБАУ. О, такого я найду, что будет обещать.

СУДЬЯ. Вот и хорошо. Дело ваше я назначу на завтра… Вы не указали, в котором номере живете?

БАЛЬБАУ ( весело улыбаясь ). В двадцать четвертом. Я всегда дома от семи до часу вечера. Если вам…