Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Ко всему прочему, именно такой подход к пониманию истории выражает субъектную суть цивилизационного подхода к истории. Если мы хотим понять историю как цивилизационный процесс - как процесс возникновения, развития и взаимодействия локальных цивилизаций, мы должны исследовать формы активности в истории главного цивилизационнообразующего субъекта - нации и, следовательно, подходить к осмыслению логики истории с национальных позиций, с позиций главного субъекта цивилизационной логики истории. Формы активности нации в истории - это способ бытия локальной цивилизации в истории. И в ней что-то можно понять только с национальных позиций. В связи с этим национальная точка зрения на историю, в данном случае русская, много проясняет в истории России.

В конце концов, история России - это национальная история, история русского народа и союзных ему наций, и только после этого и на этой основе еще и история всего остального. Поэтому вне национальной точки зрения не может быть цивилизационного понимания феномена России, того, чем она была, что она есть, чем может и должна стать в истории в качестве России. Строго говоря, вне национальной точки зрения вообще не может быть никакого продуктивного и адекватного понимания феномена России-цивилизации, ибо пониманием чего оно будет, если не будет пониманием России как исторической и национальной России. Россия - не вненациональный, а глубоко национальный феномен, а потому по-настоящему понять его можно только через понимание национальных начал России. Это многое объясняет в том, почему на страницах настоящего исследования национальная точка зрения и подход к истории стал доминирующим: из всех существующих он оказался наиболее понимающим Россию и в первую очередь то, что оказалось наиболее разрушенным в ней, и без чего нет самой России.

Скажем больше, Россию принципиально нельзя понять, не поняв того, что есть в ней русская нация, не поняв самой русской нации, того, чем она была, что она есть, чем может и должна стать в будущем. Россия остро нуждается в национальном понимании себя как России и не только потому, что именно от такого понимания на долгие десятилетия была отлучена Октябрем 1917 года, но и потому и, прежде всего потому, что только такое понимание соответствует ее исторической, цивилизационной, культурной и духовной сущности, тому, что она есть в своей действительной русско-российской сущности. Поэтому, если мы хотим понять феномен России в истории, мы должны понимать его именно как феномен исторической и национальной России. Мы слишком долго подходили к России только как к социально-экономическому феномену, только формационно, не замечая, что она еще и цивилизация и, следовательно, этнокультурный феномен, самоорганизующийся вокруг своего русско-российского цивилизационного ядра, в котором национальная составляющая играет определяющую роль.

При этом возможна и неизбежно реализуется и иная национальная точка зрения на Россию - татарская, еврейская, чеченская, украинская, армянская?иная, но вполне очевидно, что ни каждая из них в отдельности, ни все вместе они не могут определить понимание России как России. Они могут в разной мере и в разном отношении дополнить, но никак не определить само понимание самой сути России как исторической и национальной России, ее русско-российской сущности. Более того, они могут растащить целостное и адекватное понимание России по "национальным квартирам", в каждой из которых русский народ может оказаться в неожиданном для себя положении - в положении гостя в своей собственной стране.

Но при всем при этом, при всех различиях и несовпадениях русской и не русской точек зрения на Россию именно русская и именно в своем национальном качестве ни в каком смысле не противопоставляется и не отчуждается от национальных интересов и позиций союзных ей наций, подчеркиваем - союзных, то есть накрепко и навсегда связавших свою историческую судьбу с русской и с Россией. В этом парадокс бытия русской нации в России и России в бытии всех других наций России: чем больше они становятся российскими, наполняют свою душу Россией, тем больше они россиизируются, а чем больше они россиизируются, идентифицируют себя с Россией и растворяют себя в ней, при этом, не растворяясь как нации, тем больше, собственно, русская национальная точка зрения и позиция становится точкой зрения и позицией их нации, тем меньше оснований для противопоставления русской точки зрения и позиции в истории, как национальной, всякой иной.