Н Козин - Постижение России; Опыт историософского анализа

Все это предельно осложняет процедуру сравнения меры духовности культур и, соответственно, сами культуры. Всякая культура имеет внутри себя свою собственную меру, меру своей духовности и культуры, которая может не иметь реальности в другой, она в ней будет просто другой. Богатство и многообразие мира культуры и духовности не следует понимать только через тот центр понимания, который пролегает через центр какой-то одной культуры и духовности. Нельзя неизбежную ограниченность своего культурного и духовного горизонта, самого способа отношения и понимания мира принимать за ограниченность культуры и духовности вообще. Нельзя центрировать мир культуры и духовности только на себя. Каждая культура и духовность требуют понимания их из себя самих, требуют развитого герменевтического отношения прямого вживания в них, понимания и переживания их содержания через вживание, понимание и переживание их символов веры, жизненных ценностей и высших смыслов бытия, как абсолютно самоценных феноменов.

Только так, через культуру и духовность можно войти в мир другой культуры и духовности. Это логика сосуществования культур и духовностей, а не слома культурной и духовной идентичности, то, чем с мазохистским наслаждением привыкла заниматься на евразийских просторах России радикальная Россия, при этом исходя, быть может, из самых благих намерений: будь-то из представлений о более высокой ценности и прогрессивности другой культуры и духовности или априорных, а от этого и более радикальных представлений о некой общей для всех и уже только поэтому более совершенной культуры и духовности, за которыми, однако, в итоге обнаруживается все тоже - просто другая культура и духовность иной этнокультурной общности людей. Пора осознать самоценность каждой культуры и духовности, а, тем более, своей собственной, национальной, мера культуры и духовности которой коренится, прежде всего, в ее собственной мере.

Таким образом, есть принципиальные различия в определении меры цивилизованности и меры культуры общества, которые восходят к различиям в самих способах освоения мира цивилизацией и культурой, соответственно, в большей степени как предметного и духовного. В этой связи чрезвычайная уникальность духовного опыта освоения мира заметно усложняет его усвоение другой культурой и цивилизацией. Отсюда и необходимость осознания специфики культурного и цивилизационного взаимовлияния культур и цивилизаций, в частности, особенностей культурных и цивилизационных заимствований, как, соответственно, духовных и предметных. Они, бесспорно, связаны между собой - заимствуя вещь, заимствуешь и часть неотделимой от нее духовности. Но только часть, а не всю душу, которая принадлежит культуре и которая, как целое, не подлежит заимствованию. Вещь больше идентифицирует людей, чем духовность, дух больше их специфицирует.

Вместе с тем при всей относительности реальности общей меры культуры она не является абсолютно относительной. Относительное не может быть только относительным, исключающим моменты абсолютного. В определенных границах относительным является само различие между относительным и абсолютным, а потому в самом относительном с необходимостью содержатся моменты абсолютного. В нашем случае в качестве того общего основания для определения меры культуры и духовности общества, меры сравнения культур выступает мера их человечности. Духовность всегда человечна, она изначально гуманна, заряжена человечностью и центрирована на гуманизм. Негуманная духовность - это ирреальность, а потому если и мыслимая, то только как ирреальность. Человечность - вот что в конечном итоге объединяет все культуры. А потому именно мера освоения и выражения человечности культурой есть мера ее духовности, подлинности самой культуры.

Итак, феномен цивилизации рассмотрен в двух основных аспектах своей реальности - стадиальном и культурологическом. В каждом из них он обнаружил ряд фундаментальных свойств, которые позволяют говорить о фундаментальности феномена цивилизации и цивилизационных процессов в мировой истории. В первом случае, в стадиальном аспекте речь идет вообще о новом типе социальности, который утверждается вместе с цивилизационным переворотом в мировой истории эпохи неолита, заложившим основы самой цивилизационной реальности в истории и логики ее развития. Во втором, культурологическом феномен цивилизации осмысливался через соотносительный себе феномен культуры. В этой связи он наполнился культуросодержащими характеристиками. И главное, предстал не просто как антипод культуры, а как "свое - другое" культурной реальности истории - в качестве объекта, условия, средства, наконец, основного способа бытия культуры в обществе.