Вольф Аакен - «Ведьмин котел» на Восточном фронте. Решающие сражения Второй мировой войны. 1941-1945

Разведывательные донесения Бойзена содержали важнейшую информацию об отправляемых на Восточный фронт военно-воздушных формированиях, их вооружении и снабжении.

Покров тайны вокруг человека по имени Люси был поднят только после войны. Им оказался житель города Рудольф Рёслер, также входивший в шпионскую организацию «Красная капелла». Связные в разных штабах немецкого вермахта поставляли ему текущую информацию о планируемых операциях на Восточном фронте. Поэтому неудивительно, что Кремль очень часто был информирован о тактических замыслах немецких групп армий раньше, чем они начинали претворяться в жизнь.

Начавшееся 6 декабря советское наступление перед Москвой привело к новому кризису на южном фланге группы армий «Центр». Сибирские дивизии штурмом взяли позиции 2-й немецкой армии и быстро двигались к Орлу. 2-я танковая группа генерал-полковника Гудериана была вовлечена в тяжелейшее сражение в районе Тулы. Над фронтом между 2-й армией и 2-й танковой армией нависла угроза вражеского прорыва. Поскольку Гитлер, как новый командующий армией, запретил всякое отступление без своего личного согласия, Гудериан сделал попытку убедить Гитлера разрешить отвести находившиеся под угрозой армии на линию Зуша – Ока.

Новый командующий на предложение Гудериана ответил:

– Нет, это я запрещаю!

Гудериан верил, что весомые аргументы все же смогут убедить Гитлера. Он доложил ему, что отход обеих армий необходим, чтобы сохранить войска и перейти на зиму к обороне. Нынешние позиции все равно удержать не удастся, так что другого выхода нет.

Гитлер возразил:

– В таком случае вам придется зарыться в землю и защищать каждый квадратный метр территории!

Гудериан оставался спокойным.

– Зарыться в землю мы уже не можем, так как земля промерзла на глубину в один-полтора метра, и мы со своим жалким шанцевым инструментом ничего не сможем сделать.

Гитлер возвысил голос:

– Тогда вам придется своими тяжелыми полевыми гаубицами создать воронки и оборудовать их как оборонительные позиции. Мы уже так поступали во Фландрии во время Первой мировой войны.

Гудериан:

– В период Первой мировой войны каждая наша дивизия, действовавшая во Фландрии, занимала фронт шириной четыре – шесть километров и располагала двумя-тремя дивизионами тяжелых полевых гаубиц и довольно большим комплектом боеприпасов. Каждая же моя дивизия вынуждена оборонять фронт шириной в двадцать – сорок километров, а на каждую дивизию у меня осталось не более четырех тяжелых гаубиц с боекомплектом в пятьдесят выстрелов на каждое орудие. Если я использую свои гаубицы для того, чтобы сделать воронки, то с помощью каждого орудия я смогу только создать пятьдесят мелких воронок величиной в таз для умывания, вокруг которых образуются черные пятна, но это ни в коем случае не составит оборонительной позиции! Во Фландрии никогда не было такого холода, с каким мы столкнулись здесь. Кроме того, боеприпасы мне необходимы для того, чтобы отразить атаки русских. Мы не в состоянии вбить в землю шесты, необходимые для прокладки телефонных линий, и для этого вынуждены использовать взрывчатые вещества. Где же нам взять необходимое количество подрывных средств для создания оборонительной полосы такого большого масштаба?

Однако все эти аргументы не произвели впечатления на Гитлера. Он продолжал настаивать на выполнении своего приказа – прекратить отход и остановиться там, где войска находились в тот момент.

Только Гудериан все еще не сдавался:

– В таком случае мы вынуждены будем перейти к обороне на невыгодных для нас позициях, как это было на Западном фронте в период Первой мировой войны. Нам, как и тогда, придется вести сражения за счет использования техники и иметь исключительно большие потери, не имея возможности добиться успехов. Придерживаясь такой тактики, мы уже в течение этой зимы вынуждены будем пожертвовать лучшей частью нашего офицерского и унтер-офицерского корпуса, а также личным составом, пригодным для его пополнения, причем все эти жертвы будут напрасными и сверх того невосполнимыми.

Гитлер вспылил:

– Вы полагаете, что гренадеры Фридриха Великого умирали с большой охотой? Они тоже хотели жить, тем не менее король был вправе требовать от каждого немецкого солдата его жизнь. Я также считаю себя вправе требовать от каждого немецкого солдата, чтобы он жертвовал своей жизнью.

Гудериан тоже заговорил громче: