Мария Беллончи - Лукреция Борджиа. Эпоха и жизнь блестящей обольстительницы

К сожалению, утеряны почти все письма Гасета. Александр VI, жаждущий новостей, в каждом письме жаловался, что женщины проявляют к нему полное равнодушие и вообще забыли его. В результате, когда в конце июня 1494 года до Рима дошли известия о душевной болезни Лукреции, разразилась буря. У Александра VI пробудился отцовский инстинкт, и он, трепеща от страха, посылал одно за другим письма и посланцев в Пезаро до тех пор, пока не получил собственноручное послание от Лукреции, сообщавшей о своем состоянии. Папа незамедлительно ответил: «Донна Лукреция, возлюбленная дочь, на четыре или пять дней ты погрузила нас в глубокое отчаяние. Мы были переполнены тревогой из-за зловещих и ужасающих новостей, распространяемых в Риме, будто бы ты умерла или настолько плоха, что нет никакой надежды на то, что тебе удастся выжить. Принимая во внимание безграничную любовь, которую мы питаем к тебе, как ни к кому в мире, можешь себе вообразить, какое горе вызвали у нас эти слухи. И до тех пор пока мы не получили твое собственноручное письмо, написанное с трудом и показывающее, что ты пока еще чувствуешь себя неважно, мы не могли обрести спокойствия в душе. Мы благодарим Бога и Нашу Владычицу Небесную, что они избавили тебя от опасности, и заверяем, что не будем счастливы до тех пор, пока лично не увидим тебя».

Папа предложил Лукреции (чтобы способствовать ее возвращению в Рим и навести определенный порядок в делах Сфорца, которые медленно, но верно, вели к катастрофе) такой выход: граф Пезаро должен порвать отношения с Миланом, «поскольку Миланское герцогство, увидев, что мы объединились с королем Альфонсо, будет неохотно выплачивать ему деньги, и у него не остается иного выхода, как следовать нашим желаниям и принять командование неаполитанским отрядом». Папа просил незамедлительно дать ответ, но граф де Пезаро оказался в весьма затруднительном положении; достаточно сказать, что он зависел от Александра VI не только как синьор его преосвященства, но и как зять. Джованни страшился сделать решительный шаг, поскольку папа требовал от него пойти против собственной крови и разорвать родственные узы с миланской родней. Сфорца, оказавшись перед выбором или – или, повел себя крайне недостойно. Он принял командование неаполитанским отрядом и, соответственно, денежное содержание, но одновременно повел рискованную игру, сообщая миланским Сфорца сведения о мощности и дислокации армии Неаполя. Это было даже хуже, чем шпионаж; это была государственная измена, которая во все времена расценивалась как тяжкое преступление. Письма Сфорца показывают, насколько он был напуган тем, что творил. В одном из них, написанном 2 августа 1494 года, Джованни Сфорца сообщает Людовико Моро, что предоставил миланскому посланнику Раймондо де Раймонди всю имеющуюся информацию относительно передвижений армий герцога Калабрийского в Романью, и подчеркивает, что если просочится даже малая толика этой информации, то он окажется в серьезной опасности, поскольку служит у папы.

Лукреция не могла иметь ни малейшего представления о происходящем. Что же касается Александра VI, то он, возможно, осознавал, что вокруг него что-то затевается, но если и так, то считал несвоевременным что-либо предпринимать в ответ. В тот момент основное беспокойство вызывало у него лавинообразное наступление французов, но, несмотря на это, его стремление поскорее увидеть своих любимых женщин ничуть не уменьшалось. В связи с этим он пишет Адриане Мила, не могла бы она предпринять какие-либо действия, чтобы ускорить их возвращение. «Дорогой племяннице» поручалось осторожно выяснить, не собирается ли Джованни Сфорца возвращаться в Рим. «Если он пока не упоминал при тебе об этом, – писал папа, – действуй осмотрительно и благоразумно вместе с мессиром Франческо Гасетом… чтобы выяснить, что он задумал, потому что вышеуказанный синьор Джованни должен быть готов к тому, чтобы позволить тебе сопровождать донну Лукрецию, в то время как он сам останется в Пезаро, чтобы присматривать за своими людьми и охранять свое государство, в особенности теперь, когда французы наступают и с суши, и с моря. Мы напишем, чтобы вас отправили как можно скорее, потому что нам кажется нежелательным, чтобы во времена, подобные этим, когда в стране множество вооруженных всадников, вы находились в Пезаро». Александр в нетерпении ждал ответа, и уже после его получения договорился о встрече с королем Неаполя. Эта важная встреча, на которой папа и Альфонсо II заключили союз, происходила 14 июля 1494 года в Виковаре.