Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

16 января спешно создается Мрясовский боевой участок войскового старшины Р.П. Степанова для прикрытия долины реки Большой Ик. Войска в состав вновь образованного участка перебрасывались с ташкентского фронта. 22 января участок вошел в состав IV Оренбургского армейского корпуса. Дутов в январе запросил помощи у соседней Западной армии 1442.

17 января штаб IV Оренбургского армейского корпуса находился на станции Переволоцкая, на следующий день – уже на последней перед Оренбургом крупной станции Каргала. Опасаясь репрессий со стороны красных, казачье население спешно покидало родные станицы и поселки 1443. При этом некоторые казачьи общества заняли откровенно двурушническую позицию, пытаясь заискивать и перед наступающими красными, и перед уходящими белыми.

К примеру, жители станицы Капитоновской в середине января 1919 г. направили своих делегатов и в штаб Бузулукской группы – узнать, как быть дальше, и к красным – с заявлением о том, что станичники были насильно мобилизованы белыми 1444. Одновременно с этими акциями казаки Капитоновской станицы дезертировали из 4-й Оренбургской казачьей дивизии, действовавшей в составе Бузулукской группы. 25-й Оренбургский казачий полк той же дивизии был совершенно небоеспособен – не подчинялся приказам, при одном слухе о приближении красных оставил станцию Новосергиевскую, обнажив фланг 7-го Хвалынского стрелкового полка дивизии А.С. Бакича, более того, казаки приняли решение отступать только до своих станиц, а при занятии их частями РККА разойтись с оружием по домам 1445.

На мой взгляд, эти случаи были весьма характерны для любых территориальных частей (именно такими являлись казачьи формирования Юго-Западной и Отдельной Оренбургской армий), действующих к тому же на своей территории. Точно так же, для сравнения, в 1918 г. по своим деревням разбегались мобилизованные крестьяне из частей Народной армии. Тем не менее Войсковое правительство 12 января постановило «защищать войско до последнего предела» 1446. Антидисциплинарные поступки казаки совершали и ранее. В начале января 1919 г. в одном из приказов по армии был упомянут отказ казаков Пластунского дивизиона из состава I Оренбургского казачьего корпуса идти в бой, за что весь личный состав был предан военно-полевому суду с требованием расстрелять виновных немедленно 1447.

Несмотря ни на что, Дутов даже в эти тяжелые дни продолжал формировать новые части. Из казаков старших возрастов были сформированы 30-й Сакмарский и 32-й Донецкий казачьи полки. В каждом из них было по две конных и четыре пеших сотни. 30-й полк был придан IV корпусу, 32-й – I корпусу 1448. Позднее оба полка были переданы в IV корпус.

Занятые красными станицы стремились продемонстрировать свою полную лояльность новой власти. Например, станица Павловская, несмотря на мороз, встречала приход красных хлебом-солью и колокольным звоном, народ, в том числе казаки-старики, стоял без шапок с иконами и хоругвями. Впрочем, занимавшие станицу красные, среди которых было много мадьяр и русских атеистов, к подобному приему отнеслись с искренним презрением 1449.

С целью поддержать уральцев и оренбуржцев Колчак 16 января телеграфировал, что «правительство и союзники напряженно следят за геройской борьбой казаков с изменниками России большевиками, предавшими разграблению наше государство, предавшими поруганию наши святыни в МОСКВЕ. Мы знаем тяжкие условия борьбы казаков, отрезанных на сотни верст от железной дороги. Мы знаем, что помощь Оренбуржцам и Уральцам идет медленно. Пусть казаки знают, что все напряженно работают, чтобы спасти их из тяжкого положения. Правительство не допустит гибели Оренбургского и Уральского казачества, являющегося оплотом верности своей Родине. Генерал ДЕНИКИН также с Вашими братьями Донцами и Кубанцами напрягают все усилия, чтобы подать Вам помощь. Передайте Оренбуржцам и Уральцам, чтобы они собрали все мужество и твердо отражали врага, уверенные, что помощь идет со всех сторон» 1450. К сожалению, эти красивые обещания так обещаниями и остались.

19 января на сторону красных, захватив пропуска и секретную переписку командира полка, перебежал неоднократно предававшийся ранее военно-полевому суду командир 1-й сотни 25-го Оренбургского казачьего полка, казак Никольской станицы сотник И.Е. Рогожкин. Он поступил на службу в РККА, получил назначение на должность командира конной разведки 212-го Московского полка 24-й Симбирской Железной стрелковой дивизии 1451и даже отправил через линию фронта письмо своей сотне с призывом в полном составе переходить к красным. Впоследствии этот перебежчик с целью выслужиться перед большевиками заявлял о своей попытке убить атамана Дутова, которую он не осуществил якобы из-за того, что рядом были дети 1452.