Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Опасность оренбургского заговора для белых заключалась в том, что в числе его организаторов были представители нескольких разноплановых и достаточно влиятельных политических сил: член ЦК ПСР В.А. Чайкин, башкирский лидер А.-З. Валидов, казахский лидер и автономист М. Чокаев, представители оренбургской казачьей интеллигенции: командующий Ташкентской группой Юго-Западной армии Генерального штаба полковник Ф.Е. Махин и атаман 1-го (Оренбургского) военного округа полковник К.Л. Каргин. Несмотря на кажущуюся «реакционность» казачьей столицы, именно в Оренбурге заговорщики могли рассчитывать на поддержку воинских частей, входивших в состав Юго-Западной армии Дутова и непосредственно подчиненных ярым противникам оренбургского атамана Валидову и Махину. Захватив власть, заговорщики могли расколоть антибольшевистский лагерь на востоке России и тем самым привести к падению всего Восточного фронта. Башкирский лидер А.-З. Валидов, судя по его воспоминаниям, ненавидел Колчака больше, чем многие эсеры, и открыто называл его своим врагом 1312. Противоречия резко усилились после обнародования 21 ноября приказа Колчака о ликвидации казахского и башкирского правительств и о роспуске Башкирского корпуса. Впоследствии, в январе 1919 г., башкирское правительство издало приказ о том, что считает этот приказ недействительным и приступает к восстановлению корпуса 1313.

22 ноября в командование корпусом вступил сам Валидов. По мнению генерала Акулинина, Валидов вел постоянные переговоры по прямому проводу с членами Учредительного собрания в Уфе 1314. Для координации подпольной работы в Оренбург прибыл член ЦК ПСР, лидер туркестанских эсеров, политик крайне левого толка В.А. Чайкин. Он был давним другом Валидова, и они легко нашли общий язык 1315. По поводу политических взглядов Чайкина депутат Е.Е. Лазарев в письме Е.К. Брешко-Брешковской от 6 ноября 1918 г. писал: «Непримиримо левым оказался член ЦК Чайкин, молодой, очень неглупый и человек настойчивый, который резко порицает ЦК за то, что тот допустил даже Уфимское совещание и явно участвовал в измене и предательстве Учредительного собрания и самой партии с. – р…» 1316

Вместе с еще одним будущим заговорщиком – депутатом от Ферганской области и вторым товарищем председателя Съезда членов Учредительного собрания (от мусульманской фракции) Мустафой Чокаевым Чайкин 22 ноября 1918 г. бежал из железнодорожного вагона, доставившего их из Екатеринбурга в Челябинск. Среди депутатов распространился слух, что всех их арестуют, и Чайкину с Чокаевым было поручено заготовить на всякий случай семь троек с надежными ямщиками 1317. Они ушли из вагона со всеми своими вещами и больше в поезд не возвращались. Как писал М. Чокаев: «Мы теперь убедились, что совместная с белыми борьба против большевиков не приведет нас к нашей цели» 1318.

Именно тогда, согласно воспоминаниям Чокаева, у них созрел план освобождения Туркестана от красных, для чего необходимо было смещение Дутова 1319. Это решение, таким образом, было принято двумя депутатами вне связи с официальными директивами руководства партии и съезда. Если верить в этом отношении Чокаеву, то получается, что цели у всех заговорщиков были разные, но план действий один: смещение Дутова и восстановление власти Учредительного собрания.

Для сравнения: сам Валидов позднее писал о событиях тех дней так: «Единственное, что можно было сделать для победы демократии, – это, договорившись с верными демократической идее уральскими и оренбургскими казаками, отстранить генерала Дутова. Если бы это удалось, было бы восстановлено правительство Комуча, и красные могли бы быть снова отброшены за Волгу» 1320. Конечно, наивно думать, что восстановление власти Комуча могло способствовать каким-либо успехам на фронте (в этом вопросе приоритет явно за диктатурой), но в этой цитате – политическая программа заговорщиков.

Валидов лично инспектировал верные ему части на Актюбинском фронте 6 и 25 ноября, именно на фронте он встретился с будущими заговорщиками: полковниками Махиным и Каргиным (Каргин до революции некоторое время находился под негласным надзором полиции 1321, происходил из той же станицы Буранной, что и отец Махина) и представителями уральцев и договорился с ними о мерах против Дутова 1322. Свержение Дутова, одним из первых признавшего Колчака, для оппозиции могло стать символом скорой победы и над самим Колчаком.

Таким образом, заговор стал складываться как минимум с 25 ноября. Такого же мнения придерживался и М. Чокаев, утверждавший, что «…переворот этот мог быть задуман только после прихода к власти адмирала Колчака» 1323. Однако в мемуарах Валидова есть фраза, относящаяся уже к неудачному исходу заговора, которая дезавуирует предыдущее высказывание: «Так за несколько часов провалился план, который готовился в течение нескольких месяцев» 1324. В этом случае начало формирования заговора можно отнести к периоду августа – сентября 1918 г. – времени наиболее острого противостояния между Комучем и атаманом Дутовым, а приход к власти Колчака еще более способствовал консолидации левой антиколчаковской и антидутовской оппозиции. К сожалению, любые заговоры, особенно неудачные, оставляют после себя минимальное количество источников. Поэтому нельзя точно сказать, когда начал формироваться этот заговор.