Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Семиреченский казак И.Н. Шендриков описал ощущения казаков – участников предварительного Государственного совещания в Челябинске: «…для казаков стало очевидно, что среди участников Совещания нет единой воли к возрождению России. Партийные и групповые интересы ставились выше всего, выше блага России. Среди членов Совещания определились два резко обозначенных течения. Государственное, к которому примыкали казаки, Сибирское Правительство, представители группы «Единство», кадеты и антигосударственное, выразителем которого, безусловно, являлись Самарский Комитет Учредительного собрания, члены Учредительного Собрания, партия эсеров за исключением правого крыла и представители мусульманских групп… Верилось, что с образованием единой Верховной власти будет положен конец многовластию, губительно отражающемуся, прежде всего, на боевых операциях, на фронте, где требуется последовательное проведение строго продуманного стратегического плана. Чехословаки в лице генерала Сырового также настаивали на создании Верховной власти во что бы то ни стало. Указывалось, что союзники при образовании Всероссийского Правительства не замедлят придти на помощь нам своими боевыми силами. После долгих колебаний, скрепя сердце, казаки согласились принять принцип ответственности Верховной власти перед членами Учредительного Собрания… В тяжелой общественно-политической атмосфере протекало Государственное Совещание. Целый ряд неблагоприятных обстоятельств, сопровождавших Совещание, должны были неизбежно привести и привели работы Совещания к ничтожным результатам. Прежде всего, надо признать безусловно отрицательным самый факт переноса Совещания из Челябинска в Уфу. Как известно, казаки настаивали на продолжении Совещания в Челябинске, в то время как Самарский комитет местом Совещания выдвигал Самару. В качестве компромисса была принята Уфа, где Самарский комитет приобрел исключительное влияние на весь ход Совещания уже по одному тому, что он чувствовал себя хозяином Уфимской территории и распорядителем всей техники Совещания» 1016.

На самом уфимском совещании казаки и представители Сибири растворились в общей массе преобладавших членов Учредительного Собрания. Гнетущее впечатление на участников совещания произвел наплыв беженцев в Уфе после падения Казани и Симбирска. Становились очевидными неустойчивость и скорое крушение Поволжского фронта, падение Сызрани и Самары. Несмотря на шаткость положения представителей Самары, они до последнего отстаивали свои требования. При попытке казаков провести в правительство своего кандидата они встретили упорное сопротивление и были вынуждены отказаться от этого. В то же время казаки добились некоторых уступок. Их усилиями в основной состав Директории не прошла кандидатура эсера В.М. Зензинова. Тем не менее этот кандидат все равно вошел в состав правительства, замещая отсутствовавшего на востоке России Н.В. Чайковского. Достаточно авторитетных представителей армии для включения в состав будущего правительства на востоке России не было. Причем некоторые казаки выдвинули кандидатуру Генерального штаба генерал-лейтенанта А.И. Деникина, надеясь, что он прилетит на аэроплане 1017. Прошедшая в итоге кандидатура Генерального штаба генерал-лейтенанта В.Г. Болдырева была во многом компромиссной. По характеристике находившегося в 1918–1919 гг. на востоке России британского полковника Д. Уорда – командира 23-го Мидлсекского батальона, Болдырев имел вид «грузного, бравого и глупого русского офицера; он не особенно мозговат; хитер, но не ловок» 1018.

Как вспоминал И.И. Серебренников, «нам, сибирякам и казакам, не искушенным в политике, противостояли весьма серьезные силы, в лице лучших представителей партии с[оциалистов]-р[еволюционеров]. В этом смысле борьба была слишком неравной, тем более что в нашем лагере совершенно не было ораторских дарований…» 1019.

Оренбургское казачье войско помимо Дутова на Государственном совещании в Уфе представляли войсковой старшина Н.С. Анисимов, член Войскового правительства полковник В.Г. Рудаков и Г.С. Жеребцов. Самым активным из оренбуржцев был Анисимов, вошедший в Совет старейшин, в состав комиссии по организации власти и выступавший трижды. Требования казачьих представителей сводились к следующему 1020:

1. На совещании должна быть создана верховная всероссийская власть, главными задачами которой является создание единой русской армии, восстановление внешнего фронта для доведения войны до конца и восстановление порядка внутренней и экономической жизни в стране;