Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

Не исключено, что Дутов в своих дальнейших действиях руководствовался именно этими рекомендациями, пойдя на примирение с Комучем, от которого во многих вопросах оставался зависимым.

В начале августа Дутов направил А.Н. Гришину-Алмазову пять шифрованных телеграмм о военном и политическом положении. «Вполне уверен, – писал он 18 августа, – что эти телеграммы дальше Уфы не попали(подчеркнуто, вероятно, самим А.Н. Гришиным-Алмазовым. – А. Г. ), вообще, вся моя корреспонденция подвергается или цензуре или же утаивается» 901. Видимо, именно из-за совершенно возмутительного перехвата телеграмм представителями Комуча, пытавшимися осуществлять тотальный контроль над Дутовым, не состоялась его встреча в Челябинске 6 августа 1918 г. с Гришиным-Алмазовым, причем последний на встречу приехал, а Дутов не имел о ней никаких сведений, а кроме того, получил заверения Самары, что челябинское совещание не состоится.

«Количество моих врагов опять увеличивается, – отмечал далее оренбургский атаман, – и очень трудно работать в настоящий момент. После Омска я был вызван в Самару, и мне были там в Комитете предъявлены запросы: на каком основании я без разрешения Комитета ездил в Сибирь и кто меня уполномочивал вести там переговоры. На это я дал настолько исчерпывающие и вполне отвечающие достоинству Войскового Атамана ответы (так в документе. – А. Г. ). Затем мне было задано несколько других мелких вопросов, каковые я просто оставил без ответа. Вообще Комитет был явно враждебно ко мне настроен(подчеркнуто, вероятно, самим А.Н. Гришиным-Алмазовым. – А. Г. ), тем не менее, порвать окончательно с Самарой не представлялось возможным, во-первых, потому, что Войсковое Правительство было против этого, а во-вторых, развитие боевых операций на фронте требовало самого срочного пополнения снарядами и патронами, а их можно было получить только в Самаре. Оторванность от Вас и неимение железнодорожного пути к Вам заставляет Войсковое Правительство так или иначе вести соглашательскую политику с Самарским Комитетом. На этом же заседании мною было заявлено, что в своих действиях, как Войскового Атамана Оренбургского Войска, я даю отчет только Кругу и Комитет для меня безразличен. В то же время я высказал удивление, что за мною Комитет командировал в Омск Члена своего Брушвита, каковой, очевидно, предназначался наблюдать за мною. Комитет это предположение отвергнул и сказал, что поездка Брушвита совершенно самостоятельна и никакой связи с моим пребыванием в Омске не имеет… Казачьи массы, которые я знаю, определенно идут за мной. В Оренбурге все сознательные граждане согласны с моей политикой и, конечно, ориентируются на Сибирь. Только рабочий класс и к ним примыкающие ведут кампанию против меня, но это неизбежно, ибо этому классу никакая власть не будет приятна…» 902

18 августа к Дутову прибыл с особой миссией полковник Сибирской армии М.И. Замятин. Перед Замятиным стояло несколько задач: во-первых, склонить Дутова и оренбургское Войсковое правительство отказаться от поддержки Комуча по вопросу о созыве Государственного совещания в Самаре; во-вторых, выяснить политическую ориентацию оренбургского правительства и, в-третьих, выяснить, как настроено оренбургское правительство по отношению к Временному Сибирскому правительству. Миссия оказалась довольно несложной – в Оренбурге уже давно были недовольны деятельностью самарского правительства и не преминули всячески обласкать посланца Сибири, который к тому же, судя по всему, был оренбургским казаком – то есть своим. Оренбургское правительство единогласно высказалось за созыв Государственного совещания в Челябинске, заявило о полной поддержке Временного Сибирского правительства, отношение к Комучу было ироническим. Отчет полковника Замятина от 22 августа 1918 г. проливает свет на историю конфликта Дутова с Комучем.

Замятин писал: «При встрече в Самаре с членами Оренб[ургского] Правительства я узнаю, что между комитетом Учредительного] собр[ания] и Атаманом] Дутовым крупное недоразумение, с которым ознакомился отчасти… В г. Оренбурге в открытом заседании войскового Прави[тельст]ва я подробно информировал деятельность Вр[еменного] Сиб[ирского] Пр[авительст]ва, и мой доклад повлиял на всех членов самым благоприятным образом. Считаю, что симпатии у Оренбургского Правительства к Врем[енному] Сиб[ирскому] Правительству завоеваны вполне. Здесь же я был ознакомлен с причинами недоразумения между Комитетом Учредительного Собрания и Атаманом Дутовым.