Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

24 июля в 11.10 в Уфе состоялся разговор Дутова по прямому проводу с управляющим Военным министерством Временного Сибирского правительства генерал-майором А.Н. Гришиным-Алмазовым:

«Я Атаман Дутов, я сейчас в Уфе, еду к Вам в Омск для личных переговоров, извиняюсь за беспокойство, прошу сообщить, застану ли я Вас в Омске или в каком другом городе по железной дороге. По аппарату всего сказать не могу. Сообщаю, что казаки 1-го Оренбургского Уезда 823находится в сфере действий Самарского Комитета, а также Уральских. Тоже необходимо с Вами войти в полное соглашение, о чем переговорю лично. С Доном вошел в связь, там генерал И. Краснов 824и там же Совет Казачьих войск. Терское войско и Кубанское мобилизованы, с Эмиром Бухарским завязал сношения. На Украйну (так в документе. – А. Г. ) посланы курьеры для передачи наших планов и организации народного движения. Подробности сообщу лично. Сам здесь в Уфе. Я кончил.

[Гришин-Алмазов.] Приветствую Вас, Атаман, и очень рад, что я, наконец, нашел Вас. Я из Омска пока никуда не выеду и буду ожидать Вас здесь. Нам надо будет обо многом переговорить, многое решить, и я не сомневаюсь, что мы с Вами и Вр[еменным] Сиб[ирским] Правительством] поймем друг друга и сделаем все возможное для нашего общего дела – возрождения 825России. Буду ожидать от Вас телеграммы о выезде.

[Дутов.] Я сейчас в Уфе, был у себя в Оренбурге, [в] Самаре вел переговоры с Самарскими и Уральскими представителями и теперь еду к Вам, через полчаса выезжаю, со мной Штаб и конвойная сотня. Прошу не отказать в отводе квартиры. Приветствую Вас, Сибирского вождя и в Вашем лице Вашу Армию. Сообщу [из] Челябинска точно свой приезд. Пока до свидания.

[Гришин-Алмазов.] Счастливого пути» 826.

Видный деятель партии социалистов-революционеров ЛА. Кроль вспоминал: «Я ехал в вагоне полковника [В.Г.] Рудакова 827, с которым у нас завязалась серьезная беседа по поводу методов дальнейшего устроения судеб освободившейся территории. К Комучу Рудаков относился скептически, но с Комучем Оренбургскому войску приходилось сильно считаться из-за материальных ресурсов. К вступлению атамана Дутова членом Комуча – что не мало нас всех удивляло – Рудаков относился очень просто: отчего не использовать атаману Дутову своего положения члена Учредительного Собрания для большего влияния в Комуче; имея свою реальную воинскую силу, Дутов фактически независим от Комуча; наконец, Дутов в любой момент, когда это будет выгодно, может так же легко уйти из Комуча, как он в него вошел. Особые условия казачьего быта, по словам Рудакова, и заинтересованность казачества в сохранении его приводили его к выводу, что если бы удалось в разумном виде создать федерацию, то, пожалуй, это было бы наилучшим исходом. Мысль о создании автономии Горнозаводского Урала с рабочим населением, иного уклада жизни и с иной психологией, чем казачье, Рудаков одобрял. Избавиться от беспокойного элемента и передать его области горнозаводского Урала было бы очень хорошо. Одним словом, в полковнике Рудакове я нашел сочувствие, и мы тут же, развернув карту Урала, намечали, примерно, границы Оренбургского войска и Горнозаводского Урала, учитывая еще третью претензию, башкир, имевших в то время свое правительство, поддерживаемое Самарой. По пути мы остановились, встретившись на разъезде с поездом атамана Дутова, ехавшего в Омск…Через час, примерно, мы двинулись дальше. Вернувшийся от атамана полковник Рудаков сообщил мне, что он передал нашу беседу атаману и что тот в общем тоже сходится с нами во взглядах» 828.

Между тем, по некоторым данным, 24–25 июля 1918 г. в Челябинске на Дутова было совершено покушение – в него стреляли, но промахнулись, – атаман не пострадал 829. В Челябинске, как писал М.П. Полосин, «пришлось проталкиваться через массу народа, стоявшего на платформе и глазевшего на поезд Дутова… Я вошел в вагон и увидел Дутова, диктовавшего что-то своему адъютанту, также мне знакомому. Гладко выбритый, Дутов был одет в синюю рубашку с полковничьими погонами, подпоясанную ремнем. На груди у ворота – петличка из синей и георгиевской ленточки, присвоенная, по его приказу, всем участникам похода 830. Мы обнялись… После первых восклицаний заговорили о прошлом. Он рассказал мне о своем походе и о том, как трудно им пришлось обходиться без врача, особенно с ранеными. Как он, за неимением перевязочного материала, рвал свои рубашки и сам перевязывал раненых… Мы вышли с ним в коридор из салона. Там стояли офицеры, представлявшиеся Дутову, и лица, едущие с ним в Омск…