Джеймс Комптон - Свастика и орел. Гитлер, Рузвельт и причины Второй мировой войны. 1933-1941

В июне он писал, что США «отчаянно» пытаются избежать войны из-за угрозы со стороны Японии, своей неготовности и проблем с судостроением. Он заявил, что антивоенная фракция полностью взяла верх, а это разрушит все планы Рузвельта. 6 июля он сообщил, что «мастера закулисных махинаций», сгруппировавшиеся вокруг Рузвельта, выражали надежду, что Англия будет продолжать борьбу до тех пор, пока США не вступят в войну и без особых усилий не завершат разгром обескровленной оси. Однако победы фюрера и стойкость японцев разрушили все эти беспочвенные иллюзии. «Стратегам с примитивными мозгами» (еще одно любимое выражение генерала) придется теперь пересмотреть свои планы и приготовиться к тяжелой борьбе, которую они, конечно, не выдержат. «Они бредут в тумане, – говорил атташе, – находясь во власти газетных клише и самообольщения». Вот что происходит тогда, когда политики вмешиваются в дела военных. Правда, он не отмечал, что происходит с военными атташе, когда они вмешиваются в политику.

В дополнение к своим длинным общим комментариям Беттихер сообщал и о частных случаях американской политики в 1941 году. В этих вопросах особенно ясно проявилось его расхождение во мнениях с Томсеном и Дикхофом. В феврале его внимание привлек проект о ленд-лизе. Это был конечно же проект все тех же «еврейских мастеров закулисных махинаций», который встретил у руководителей армии отпор. Единственной целью ленд-лиза, по мнению Беттихера, было освобождение Рузвельта от ограничений, налагаемых законами Америки. Атташе признавал, что в США развернулась бурная деятельность – составляются списки, оцениваются объемы поставок, англо-американское сотрудничество развивается полным ходом. Однако сама программа и вся связанная с ней деятельность, уверял он Берлин, не должны вызывать тревоги. В ходе выполнения программы ленд-лиза Америка столкнется с серьезными проблемами, поскольку эта программа нанесет ущерб ее собственной обороне. Кроме того, никто не знает, где разместить грузы, предназначенные для Англии, и на чем их перевозить. Таким образом, «все это блеф и маскировка, а правда об американских планах изложена в моих докладах», – уверял он свое начальство.

Когда же программа поставок по ленд-лизу начала осуществляться, Беттихер снова не увидел причин для беспокойства. Хотя самонадеянные американцы видят теперь себя в качестве арбитров всего мира, все это лишь широкие жесты, направленные на то, чтобы убедить весь мир в том, что Америка неминуемо вступит в войну. Но, снова повторял Беттихер, они забыли, что сейчас не 1917, а 1941 год. Хозяином Европы стала Германия, а это лишает Америку фронта для сражений. У нее нет мощного воздушного флота, а потери судов будут слишком большими. Американские самолеты «безнадежно устарели», а союз стран оси – несокрушим.

Конечно же Беттихер признавал возможность того, что Рузвельт, находясь под влиянием евреев, совершит ошибку и в ответ на потопление американских судов немецкими подлодками создаст фактор Х. Однако «трезвомыслящий Генеральный штаб», естественно, реально воспринимает события, в отличие от руководства флота, которое, очевидно, решило присоединиться к силам зла, согласно схеме, существовавшей в мозгу Беттихера. Только в армии можно найти «спокойных и впечатляющих личностей», которых Германия должна ценить [61].

Так, ленд-лиз был назван им весной 1941 года «простым трюком», «обманным жестом» и «признанием своей слабости»; сами эти поставки никоим образом не смогут повлиять на ход войны.

Противоречия в американской политике в 1941 году стали еще более острыми. Самое главное из них – это обещание Америки помочь Англии, которое она не в состоянии будет выполнить. «Ни маневры, ни зажигательные речи президента, ни заявления так называемых экспертов», по мнению Беттихера, не могли разрешить эту дилемму, а также спасти американцев от других затруднительных положений, в которые попадала администрация Рузвельта из-за нежелания принимать во внимание реальное положение дел в экономической и военной сферах. Поэтому чем больше говорит Рузвельт о Гренландии, Азорах, Дакаре и других регионах, чем больше он грозит использовать конвои и другие провокационные меры, тем сильнее демонстрирует всем свою слабость. Жесты Рузвельта и его слова вообще не надо принимать во внимание, советовал Беттихер, поскольку все это «чистой воды блеф и грубое преувеличение своих сил».

В последний год своей работы в посольстве Беттихер все больше и больше верил генералам. Он считал, что теперь «наша главная задача» заключается в том, чтобы подчинить их своему влиянию и всячески поощрять их стремление к сохранению нейтралитета. В мае он сообщал о своем успехе на этом поприще. Под влиянием Линдберга и «кружка Гувера» военные руководители сумели замедлить перевооружение армии и заставить Рузвельта пересмотреть свои самые далеко идущие планы. Поджигатели войны, писал он, вынуждены были отступить, а «умный, спокойный Генеральный штаб» одержал верх. И этого удалось достичь вопреки стараниям военного секретаря Стимсона («рузвельтовского подхалима») и империалистическим настроениям, царившим среди руководства флота, «которое не жалело усилий, чтобы подстегнуть общественное мнение» [62].