Джекоб Эббот - Пирр. Царь Эпира

Деметрий яростно оборвал сына: «Не беспокойся об этом. Чем больше солдат погибнет, тем меньше ртов тебе придется кормить!»

Жестокость Деметрия по отношению даже к собственным войскам, как часто бывает, ни в коем случае не предполагала личной трусости или нежелания подвергать опасности себя. Он рвался в сражения, бушевавшие у городских стен, и рисковал своей жизнью с той же легкостью, как и жизнью своих воинов. В конце концов копье, брошенное со стены одним из защитников Фив, пронзило шею Деметрия и пригвоздило его к земле. Деметрия сочли мертвым и принесли в его палатку, где обнаружилось, что ни одна из жизненно важных артерий не повреждена, однако сильной лихорадки избежать не удалось. Несколько дней Деметрий находился между жизнью и смертью, но все равно не желал снимать осаду с Фив. Вскоре он оправился от страшного ранения, а город наконец сдался.

Как раз по возвращении из этого успешного похода и разразилась война между Деметрием и Пирром. Поняв, что война неизбежна, оба царя собрали армии и провели необходимую подготовку.

Войска выступили навстречу друг другу: армия Пирра из Эпира, армия Деметрия из Македонии. Однако случилось так, что армии разминулись на границе. Перед Деметрием раскинулась безоружная страна, так как Пирр увел в Македонию все свое войско. Деметрий незамедлительно принялся захватывать и грабить чужие владения.

Пирр же попал в совершенно иную ситуацию. Деметрий захватил с собой не всю армию, оставив на защиту Македонии большой отряд под командованием полководца Пантауха. Недалеко от границы между армиями Пирра и Пантауха разыгралась жестокая битва, в разгар которой Пантаух вызвал Пирра сразиться один на один. Пантаух более всех других полководцев Деметрия славился силой и отвагой, к тому же он был очень честолюбив и был рад еще раз отличиться. Ведь личная схватка с таким воином, как Пирр, лишь добавила бы ему славы.

Пирр принял вызов. Провели все необходимые приготовления к поединку, после чего соперники вышли на поле боя. Сперва они метнули друг в друга копья, а затем сошлись в ближнем бою, размахивая мечами. Бой длился долго. Пирр был ранен, но, несмотря на это, ему удалось свалить противника на землю, и он убил бы его, если бы друзья Пантауха не бросились вызволять того из беды. Последовало генеральное сражение, в котором войско Пирра одержало победу. Армия Пантауха была разбита наголову, и пять тысяч его воинов попали в плен.

Можно было бы ожидать, что македонские войска, разбитые Пирром, разгневаются на завоевателя, однако случилось обратное. Воины были покорены благородным поведением Пирра на поле брани, его храбростью и силой. Его суровая и величественная простота напоминала им, по их собственным словам, Александра Великого, которого ветераны не могли забыть. Сравнение Пирра с Деметрием, их собственным повелителем, было не в пользу последнего. Сложилась ситуация, когда никто не сомневался: если бы Пирр собрался покорить Македонию и направился к столице, вся армия немедленно перешла бы на его сторону, провозгласив его царем. Однако Пирр не выразил подобного желания и, когда Деметрий вернулся в Македонию, ушел в Эпир.

Македоняне отнюдь не радовались возвращению Деметрия. Более того, подданные уже повсеместно ненавидели Деметрия за тщеславие и жестокость. Деметрий не церемонился не только с соседними народами – он был несправедлив и высокомерен по отношению к собственным друзьям. Пирр же заботился о своих воинах, был неизменно вежлив и добр. Жил он очень просто и в походах разделял с войском все тяготы и лишения. Он щедро делился с армией воинской славой, относя свои успехи на счет их преданности и отваги. После одной из блестящих военных кампаний в Македонии некоторые воины сравнивали его продвижение с полетом орла. «Если я орел, – ответил Пирр, – то обязан этим вашей доблести, ибо вы – крылья, которые вознесли меня столь высоко».

Деметрий же относился к своим подчиненным, как к солдатам, так и к офицерам, с презрением. Он считал всех других ниже себя и упивался собственным величием. Одевался Деметрий изысканно, тратил огромные деньги на украшения и одежду; даже обувь он носил отделанную золотом с пряжками из драгоценных камней. А еще он приказал сшить такое одеяние, которое превзошло бы роскошью и пышностью все, что создавалось до тех пор. Это одеяние на момент его смерти оказалось незавершенным, а его преемники вовсе оставили эту затею. Правда, они очень долго хранили удивительное одеяние как напоминание о суетности и пустом тщеславии.