Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Она продолжала верить в божества, которые, как она знала, охраняли ее только что умершего мужа в его первом путешествии по подземному миру.

Это было одним из преимуществ, которые давала египтянам старая вера: оставшиеся в живых могли мысленно следить за продвижением умершего по стране теней, царем которой был воскресший Осирис. В каждый час дня и ночи царица Тиу точно знала, где находится сейчас ее муж.

Все еще находясь в своем прежнем теле, потому что по какой-то мистической причине после смерти человек брал свое тело с собой, царь Аменхотеп вступил в солнечную ладью, которую, по словам Ая, он царю приготовил, и отплыл из Фив по темным водам подземного мира.

Все египтяне знали, что подземный мир – это канал под Нилом, по которому каждую ночь с запада возвращается солнце, чтобы с утра вновь взойти на востоке. (Так было по религии бога солнца Ра, которому поклонялись в Гелиополе, и эту часть веры Эхнатон включил в свое новое поклонение солнцу.)

У бога солнца было два корабля. Один ждал его на западе, бог вступал на него после своего захода и проделывал ночной путь на восток через двенадцать пещер подземного мира. Египтяне первыми разделили ночь на двенадцать часов, по часу на каждую пещеру. Прибыв на восток, солнце садилось на свой второй корабль и во всем своем великолепии появлялось над Египтом. Следующие двенадцать дневных часов оно плыло на запад.

Вот почему для фараонов строились погребальные (деревянные или каменные) корабли, в которых после смерти они могли совершить путешествие по подземному миру как представители солнца на земле. Теперь умерший муж царицы Тиу проплывал через двенадцать подземных пещер смерти.

Царица Тиу могла проследить его путь с точностью до часа. Например, она легко могла обронить: «Сейчас мой любимый проплывает под Мемфисом», – так же, как современная жена могла бы сказать о своем муже, едущем в метро.

В этом опасном путешествии царя поддерживали обряды, молитвы, заклинания и воскуривание благовоний в храме. Царица Тиу ободряла своего супруга чтением молитв и совершением вековых ритуалов, значение которых было давно забыто, а царь продвигался от пещеры к пещере до тех пор, пока не встретил ужасную таинственную фигуру, которую называли Тем, Кто Спрашивает.

Глядя на просителя своим ужасным неподвижным взглядом, Тот, Кто Спрашивает, задавал вопрос: «Как твое имя?»

И так же кротко, как и все остальные умершие, Аменхотеп должен был назвать свое имя.

Пройдя через ворота подземного мира, царь оказывался перед грозным судом, состоявшим из бессмертных богов, которые должны были решить, достоин ли он вечной жизни. В противном случае он был обречен на вечную смерть.

Итак, в своем земном теле он стоял в огромном, как космос, зале в ожидании самых сильных, могущественных и ужасных богов. А в это время в безопасности своего расписного дворца на берегу Нила еще горячее начала молиться царица Тиу, потому что знала – сейчас решается вопрос о бессмертии ее мужа.

Теперь царь оказался перед лицом Осириса, стоявшего под крышей наоса, символом верховной власти в подземном мире. Рядом с ним стоял Анубис, бог с головой шакала, руководивший бальзамированием и похоронами царя. Там же был Тот, бог – покровитель Ая, писец всех богов, с пером и табличкой, на которой он подсчитывал все хорошее, сказанное об этом просителе вечной жизни. Добрые дела царя были описаны на стенах его гробницы и увековечены на многих памятниках, перечисленных в Книге мертвых. Тем не менее для него не делалось никаких исключений, он сам должен был себя защищать, как и все остальные смертные.

Царь подошел к лестнице, охранявшейся богом солнца Тором, рядом с которым стояла Маат, почитаемая богиня правды, маленькая, прелестно одетая, не имеющая лица женщина-богиня, носившая в волосах страусовое перо справедливости.

Сет, худой и жестокий бог зла, с вытекающей изо рта слюной, ожидал возможности проглотить любого просителя, совершившего недостаточное количество добрых дел. Такой проситель не мог вернуться к жизни, наслаждаться удовольствиями и даже посещать свой подземный дворец. А самое страшное – он не имел права еще раз взглянуть в лицо солнцу.

Даже такой великий и славный царь, как Аменхотеп III, должен был задрожать, представ перед величественным судом, когда его сердце вынули из груди и положили на чашу весов.

Вперед выступила богиня Маат. Вынув перо из своих волос, она положила его на другую чашу весов.