Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Много веков спустя историк Иосиф Флавий описывал гиксосов как неизвестные кочевые племена, которые налетели на Египет откуда-то с востока и завоевали мирных египтян, настолько потрясенных вторжением, что они «не выпустили ни одной стрелы в свою защиту».

Вторгнувшись в страну, «пастушьи цари» не слились с населением. Они строили свои собственные, окруженные стенами, укрепленные города, из которых тысячные отряды вооруженных воинов выходили разрушать египетские храмы и собирать дань с населения. Даже крупнейший город Фивы вынужден был согласиться на требования чужеземных повелителей.

Находившиеся у власти гиксосы относились к завоеванному народу с высокомерным презрением, что вызывало ответную ненависть египтян. Их называли «врагами, варварами, азиатами» или еще более презрительно – «правителями чужих земель». В течение трех столетий Египет беспомощно подчинялся правлению гиксосов, в истории этот период известен как время «великого унижения».

Мы немного знаем об этом периоде, поскольку жизнерадостные египтяне предпочитали описывать свои победы, а не поражения. Однако известно, что в течение этого времени было совершено несколько попыток изгнать завоевателей, но все они были жестоко подавлены. На мумии царя Сенкенре, предшественника Ахмоза, видны глубокие раны от боевого оружия, по-видимому приведшие к его смерти. Предполагается, что эти раны он получил, возглавив неудачное восстание против гиксосов.

Многие цари пытались бороться с завоевателями, в течение трех долгих столетий египтяне молились о появлении фараона, который избавил бы их от гнета.

Образ всесильного божественного фараона представлялся курьезным для самоуверенных чужеземных правителей. Существует легенда, будто однажды вождь гиксосов из своего дворца в дельте прислал оскорбительную записку египетскому царю с жалобой, что рев гиппопотамов в царском пруду в Фивах настолько громок, что мешает ему спать в его дворце, находящемся на расстоянии четырехсот милей.

И все же страна продолжала бороться. Молились и посылали проклятия фиванские жрецы. Фараоны произносили специальные царские заклятия, считавшиеся проверенным средством против угнетателей. Одним из наиболее эффективных путей поражения врага считалось написание его имени в окружении заклятий на красном глиняном горшке, который затем разбивали. Но даже эта церемония, прежде всегда безупречно действовавшая (может быть, потому, что те, кого проклинали, также в нее верили), не оказала ни малейшего влияния на гиксосов, они продолжали увеличивать дань со жрецов и царей. Тогда египетские жрецы заявили, что гиксосы молятся Сету, богу зла.

К тому времени, когда Ахмоз стал царем, гиксосы вот уже три столетия жили на плодородных египетских землях. Власть их простиралась от дельты Нила до Нубии, которую они сделали своей союзницей. Окруженный врагами с двух сторон, Египет оказался совершенно беспомощным.

В записях не указано, каким чудом первому из известных предков Эхнатона удалось объединить два Египта и поднять народы этих земель на совместную борьбу против врага. Между Северным и Южным Египтами постоянно происходили трения, но усилия Ахмоза, общая ненависть к врагу и надежда изгнать его из страны послужили достаточным основанием для сплочения. Единственной связью между двумя частями страны были курьеры, проезжавшие на своих колесницах через территории, кишащие шпионами и охранявшиеся войсками гиксосов, но, несмотря на постоянную опасность, они сумели сохранить тайну. Взаимопонимание было достигнуто, Египет стал единой страной, скорбевшей по поводу собственной беспомощности в течение трехсот лет.

Надежда и ненависть воссоединили людей, веками вынашивавших обиды. Разговоры о Севере и Юге ушли в прошлое, теперь это была «их общая страна», которую они должны были освободить от скверны. «Армия царя» превратилась в «нашу армию». И прежде, чем гиксосы успели осознать происходящее, весь Египет поднялся на борьбу. Рассказывали, что даже самые смиренные граждане нашли способы внести свой вклад в общий крестовый поход за свободу.

Война свирепствовала не один год. Один за другим под натиском египтян падали укрепленные города гиксосов. Мало-помалу враг был выдворен в Азию как из дельты Нила, так и из Египта. Египтяне преследовали убегающего врага. Слишком долго они страдали, чтобы проявить милосердие. Это уже не было возмездием. Это была месть.

Один город в Палестине солдаты Ахмоза осаждали в течение трех лет, прежде чем забаррикадировавшиеся гиксосы вынуждены были сдаться.