Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Все окна и двери открывались в сады.

Вниз от дворца, спускаясь к западному берегу Нила, располагался парк, построенный Аменхотепом для услаждения царицы Тиу, с искусственным водоемом в шесть тысяч футов длиной. Его вырыли несколькими годами ранее, и, поскольку дети всегда участвовали в семейных праздниках, Эхнатон и Нефертити конечно же присутствовали при торжественном моменте, когда озеро было закончено и заполнялось водой через канал, соединявший его с Нилом. Это был новый праздник, придуманный царем для того, чтобы доставить удовольствие царице Тиу: сначала большая процессия отправилась к озеру, где, после формальных церемоний, царская семья погрузилась на новую, построенную для царицы, барку под названием «Отблеск Атона», названную так в честь солнца. В то время как барка делала свой первый триумфальный объезд озера, следовавшие за ней по берегу придворные музыканты пели и играли, сопровождая взмахи весел.

Событие было признано настолько важным, что царь повелел изготовить скарабеев, увековечивающих завершение строительства озера, и ввел праздник, который с тех пор праздновался каждый год и мог быть первым из озерных праздников, которые были так популярны в Египте. Он праздновался 4 октября, сопровождался пиром, развлечениями, церемониальной поездкой к озеру и был известен как праздник Солнечного диска.

Для египтян, которые обожали праздники, случавшиеся, как минимум, дважды в месяц, это был просто еще один веселый день, однако уже тогда это могло вызвать ропот среди жрецов Амона.

Название барки царицы Тиу в честь солнечного диска наводит нас на мысль, что именно от нее мог унаследовать Эхнатон свою любовь к Атону, которому посвятил всю свою жизнь. Царица Тиу, следуя традиции цариц восемнадцатой династии, обладавших железной волей, была честной женщиной и открыто проявляла свой интерес к богу солнца. Около дворца она построила небольшой храм, посвященный Атону, куда, скорее всего, брала и двоих детей – восхищенную, с широко раскрытыми глазами Нефертити, следящую за всеми ритуальными движениями царицы, и смотревшего со странной напряженной одухотворенностью Эхнатона. Тем самым царица заложила семена бунта, которые со временем расколют Египет и на века предадут забвению ее единственного сына.

Вот так, а может, и иначе мальчик включился в гибельную борьбу между Амоном, главным богом Фив, который в сочетании с Ра становился Амоном-Ра, солнцем, и Атоном, в то время младшим фиванским богом, являвшимся действительным лицом солнца.

Обычных египтян не интересовали теологические тонкости, в которых мог разобраться разве что такой острый ум, как Ай.

Но этот мальчик не был обычным египтянином, хитросплетения египетской веры интересовали его с самого раннего возраста. Он должен был задавать Аю множество странных вопросов. Что касается Аменхотепа, то он никогда не сомневался в своей преданности Амону. Все, что строилось в Фивах, носило его собственное имя, имя Тиу или имя «Амона, его отца». По воле царя скульптуры Амона возводились в тысячах разных мест.

Будучи главным архитектором Аменхотепа III, Ай построил для него царский дворец в Фивах и храм с колоннами в Луксоре, вырезал для царской семьи множество скульптур и барельефов, приказал сделать настенные и погребальные росписи и построил величайший памятник Аменхотепу – прекрасный погребальный храм Ком-эль-Гайтан.

Этот храм был главным достижением Аменхотепа. Он был запланирован как вечный дом, где он и его возлюбленная Тиу будут принимать богов и одновременно смогут защищать живых египтян до скончания времен. Не забыт был ни один предмет из тех, что могли бы обеспечить после смерти комфорт, роскошь и красоту, призванную услаждать закрывшиеся царские глаза, поскольку это была часть магического ритуала смерти. Египтяне верили, что после смерти человек опять обретает молодость и все, что она с собой несет. Поэтому могила царя была его будущим дворцом, который строили не из дерева, как тот, в котором он жил при жизни, а из вечного камня.

Аменхотеп и Тиу были энергичной дружелюбной четой среднего возраста, они наслаждались жизнью. Они знали, что смерть – это лишь временная помеха существующему счастью, однажды доставленные ею неприятности закончатся, душа будет взвешена и жизнь пойдет еще веселее, чем прежде. Поэтому вечный дворец, спроектированный для них Аем, был прекраснейшим местом, которое нравилось всей семье. Мы можем представить себе, сколько поездок было предпринято царской четой, прежде чем для храма было выбрано место – к северу от царского дворца, по направлению к западным холмам, где скрывалась Долина царей.