Эвелин Уэллс - Нефертити. Повелительница Двух Земель

Будучи полномочным представителем его величества царя и проезжая вдоль строительства на своей колеснице, Ай вселял ужас в сердца мастеров и их артелей.

В этих поездках его нередко сопровождал маленький и слабый, но глубоко заинтересованный Эхнатон. А возможно, так как мальчик и девочка редко разлучались, его сопровождал и еще один зачарованный пассажир – Нефертити.

Строительство города возбуждало воображение двух детей. Они, в свою очередь, как и родители мальчика, тоже начнут строить, но их строительство будет беспрецедентно шире, масштабнее, а постройки – более необычными.

Большинство величественных построек, возведенных в то время в Фивах, были спроектированы и построены для царя Аменхотепа его главным царским архитектором, который был также «фаворитом и другом». Позже, со стен своей гробницы, Ай потребует похвалы за то многое, что было завершено ко времени, когда Эхнатону еще не исполнилось двенадцати.

Правление Аменхотепа и Тиу было отмечено безмятежностью и безопасностью, Египту не угрожали войны, и правящая чета могла свободно вкладывать свою энергию и богатства в проекты, созданные Аем. В результате они стали известными благодаря построенным по их повелению храмам, которые возводились не только в столице. На севере в Мемфисе и на юге в Нубии поднимались храмы и статуи, носившие имена Аменхотепа и Тиу и их главного божества Амона.

В северной части Фив, называвшейся Карнак, уже существовал прекрасный храм, посвященный Амону. Его руины хранят воспоминания о многих драматических событиях в жизни Нефертити и Эхнатона. Детьми они присутствовали на богослужениях в его темном, похожем на пещеру зале, трепеща от осознания происшедших здесь событий, повлиявших на историю восемнадцатой династии. Здесь Ай председательствовал в своем собственном синоде, состоявшем из жрецов Амона. Здесь Нефертити и Эхнатона готовили к торжественному ритуалу принятия ответственности.

Отец мальчика был благодарен Амону за свое успешное царствование и счастливую личную жизнь. Он считал, что для такого большого города, как Фивы, одного храма явно недостаточно. Второй храм он решил построить в Луксоре, южном районе Фив, где со времен двенадцатой династии находились развалины маленького храма, посвященного Амону. На этих развалинах царь Аменхотеп приказал Аю построить величайший из всех царских памятников, храм в Луксоре, посвященный Амону. «Построенный на земле, устланной серебром и окуренной фимиамом», этот храм обладал залами и колоннадами необычайной красоты. Величественные каменные колонны поднимались намного выше уровня глаз и оканчивались россыпью цветов, преобладающим из которых был лотос. Мы можем не сомневаться, что девочкой Нефертити присутствовала на освящении этого храма – ритуале, который проводился Эхнатоном и его родителями. Там же присутствовал и Ай с женой, чтобы насладиться законной гордостью за каменное чудо, порожденное его энергичным мозгом.

С тех пор к именам Ая прибавилось еще одно: «божественный мастер».

Глядя на фиванские руины, мы начинаем понимать, почему такие архитекторы, как Ай, удостаивались от своих царей почестей и даже обожествления.

Вслед за храмом в Луксоре Аменхотеп приказал возвести еще один храм, на сей раз посвященный богине Маат и существующий и поныне. Он и царица Тиу, а позже Эхнатон и Нефертити испытывали особенную привязанность к этой богине, отвечавшей за многое, к чему с уважением относятся хорошие люди, а именно за правду, закон и порядок.

Храм Маат был расположен рядом с храмом Амона в Карнаке и связан с храмом Амона в Луксоре садом в полмили длиной. В саду царь повелел вырыть большой пруд, вода в который поступала из Нила.

Между двумя храмами Амона, спускаясь через парк к Нилу, проходила аллея Быков, с одной стороны украшенная вырезанными из камня фигурами священных животных, а с другой – сфинксами.

Все Фивы, включая западный и восточный берега Нила, превратились в огромный сад. Каждое здание, за исключением каменных гробниц, которые укрывали тела мертвых, было окружено садами. Армии рабочих-пеонов ухаживали за деревьями и цветами, многие из которых были редкими видами, привезенными из чужих земель воинственными предками Эхнатона. В мягком климате Египта они разрослись и стали еще прекраснее. Говорят, что все египтяне любят цветы. Страсть к цветам не миновала и Нефертити, на портретах ее нередко изображали украшенной живыми цветами или сделанными в виде цветов ювелирными украшениями.