Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Конечно, ослабляя правое крыло, Мольтке допустил крупнейшую стратегическую ошибку. Но этим еще не доказано, что участь предпринятого им маневра была предрешена. Силы все еще оставались очень крупные и, во всяком случае, значительно превосходили силы противника на этом участке. В особенности благоприятно было положение 1–й армии далеко выдвинутой к западу и имевшей на пути своего движения лишь морально подавленные, малоподготовленные, отступавшие силы англичан. Заданное Мольтке направление движения 1–й армии, выводило ее еще дальше к западу во фланг англичан. Охват левого фланга союзных войск был, таким образом, вполне реален или, правильнее сказать, обеспечен. Это непрерывное давление с фланга устраняло возможность количественно слабейшему на этом участке противнику задержаться. Развитие маневра в силу этого бесспорно сулило немцам полный успех.

У союзников имелось лишь два способа выйти из этого тяжелого стратегического положения: во-первых, сосредоточить на левом их фланге массу, способную остановить продвижение вперед правофланговых германских армий; во-вторых, быстрым отступлением на всем фронте выскользнуть из угрожавшего кольца окружения. Эти два момента контрактивности противника вообще имели решающее значение для судьбы шлиффеновского плана. Такое же значение они имели и для маневра Мольтке 27 августа.

Совершенно очевидно, что решение следовало искать в правильном использовании пяти правофланговых германских армий, двигавшихся к Парижу. По обстановке сила союзников возрастала по мере приближения к Вердену, в районе которого располагалась основная масса их войск; к этому нужно добавить еще устойчивость союзного правого крыла, опиравшегося на крепостной пояс. Чем ближе к Вердену, тем больше возрастает сила сопротивления союзников, и именно здесь следовало ожидать наивысшего тактического напряжения. Но для немцев оно отнюдь не совпадало с напряжением стратегическим, которое целиком и полностью оставалось на их правом фланге. Следовательно, возникало явное противоречие между тактикой, которая тянула немцев к востоку, и стратегией, которая, напротив, диктовала перенесение центра тяжести к западу.

Короче, к 27 августа в новой конкретной обстановке перед Мольтке встала старая шлиффеновская проблема. Разрешения ее следовало искать на пути последовательного осуществления плана Шлиффена; надо было пожертвовать тактическими успехами на востоке во имя высшей стратегической цели на западе.

Здесь необходимо вернуться к трем элементам шлиффеновского маневра. Можно ли ограничиться анализом только пространственного и численного факторов? Очевидно, в таком случае из анализа ускользает душа маневра — движение. Между тем в конечном счете решал именно этот третий фактор.

Стратегическое развертывание германских армий показало всю жизненную мощность шлиффеновского плана. Однако мы не встречаем ясности в формулировке полученного в результате его преимущества. Немцы получили в итоге глубокого обходного движения через Бельгию решающее преобладание на своем правом крыле: путь к Парижу преграждался лишь слабыми, наспех собранными силами союзников. Но при этом забывают указать на жизненно важный момент: в этом преимуществе огромную роль играло время. Не забудем, что общее численное превосходство сил было на стороне союзников: на западном европейском фронте 78 германских дивизий противостояли 82 союзным (71 французской, 5 английским, 6 бельгийским). Оперативное преимущество на правом германском крыле было достигнуто лишь благодаря искусному маневру, основанному на внезапности, которая состояла в данном случае в непредвиденном французским генеральным штабом размахе и глубине охвата (движение через север Бельгии) и вводе в боевую линию германских резервных корпусов.

Это был выигрыш темпа, т. е., иными словами, немцы получили в свое распоряжение время, в течение которого их маневр мог развиваться дальше, без достаточно крепкого противодействия союзников. Но это выигранное время было ограниченно: ясно, что противник примет контрмеры. Надо, следовательно, неослабным темпом развивать полученное преимущество, не давая врагу времени уравновесить соотношение сил. Решающее значение получал, следовательно, быстрый маневр правого германского крыла. Нам постоянно повторяют шлиффеновскую фразу о том, что это правое крыло должно быть мощным, чтобы завершить вовремя начатый маневр. Но к этому нужно добавить: оно должно было быть также и подвижным, чтобы этот маневр завершить быстро.