Михаил Галактионов - Париж 1914 (темпы операций)

Не забудем, однако, что на автомашинах бой вести нельзя, а нам уже известно, как часто приходилось вступать в непосредственное соприкосновение с противником армиям, наступавшим с фронта. Применение автосредств должно быть в данном случае, следовательно, чрезвычайно гибким и целиком соответствовать задачам момента. Для повышения тактической подвижности необходимо самое широкое применение танков, без которых, как правило, современная пехота не будет вести наступление широкого масштаба. Само собой разумеется, что авиация также должна принять участие в обеспечении наступления пехотных масс. Артиллерия не только сохранит, а во много раз умножит свою роль и значение.

Оснащенная этими и всеми другими средствами современного вооружения, пехота, ведущая наступление с фронта, имела бы все шансы выполнить свои многообразные задачи. Она обладала бы мощными возможностями преодолеть сопротивление задержавшихся сил противника; быстро следовать вперед там, где маневр правого крыла уже сказал свое действие; преследовать противника, с другой стороны, сковывать его там, где требовалось по общестратегическим соображениям, и обороняться в случае контратак.

Мотомехсилы, конечно, должны быть использованы в соответствующих пунктах фронта наступления. В частности 2–я армия должна была располагать ими, чтобы своевременно поддержать успех продвижения 1–й [497].

Управление этой гигантской массой было бы обеспечено современными средствами связи.

ж) Об уроках Марны

Пожалуй, излишне оговаривать после всего сказанного выше, что все эти новейшие средства дают возможность победы, по отнюдь не являются гарантией ее. Искусство использования этих средств в будущем сыграет несравненно большую роль, чем в 1914 г. Координация скоростей движения различных сил и средств, посредством которых совершается маневр, предъявила бы несравненно более высокие требования к главнокомандованию. Самые лучшие средства не обеспечат внезапности, если маневр лишен оригинальности замысла и того зерна «хитрости», которое должно ввести в заблуждение противника. Уже поэтому простое повторение шлиффеновского маневра едва ли может обеспечить победу. Несомненно, руководители германского фашизма это понимают и постараются придумать нечто новое [498].

Но проблема особенно осложняется тем, что применение новых средств коренным образом изменяет постановку вопроса о контрманевре противника, для которого теперь имеются гораздо более богатые возможности.

Лишь очень бегло можно здесь наметить возможность контрманевра союзников в рассматриваемом конкретном случае, учитывая наличие современных военно-технических средств. Надо прежде всего признать, что и с этой точки зрения планы Жоффра заслуживали бы осуждения. Контрнаступление в горной местности Эльзас — Лотарингии или в лесном массиве Арденн было бы нецелесообразно при применении мотомехсредств, которые могли бы попасть в тяжелые условия на дорогах, в горах и в лесах. Эти препятствия, а также цепь германских крепостей могли бы быть гораздо проще форсированы воздушным путем. Авиация союзников могла бы в свою очередь обрушиться на глубокие тылы наступающей армии. По мнению Арманго, воздушная атака (кроме чрезвычайно важной функции — стратегической разводки) могла бы «замедлить» германское наступление: это, несомненно, верно, но результаты ее могли бы быть и несравненно шире. Состязание двух воздушных армий, обрушивающихся взаимно на тылы, оценить крайне трудно, но в данном случае более благоприятная обстановка была бы скорей для германских армий, которые находились ближе к жизненным центрам противника.

Основное преимущество, какое могли бы мотомехсилы дать союзникам, состояло бы в применении их на левом фланге, т. е. противопоставляя контрудар обходному движению правого германского крыла. Кроме того, громадное значение имел бы удар в тыл немцев со стороны высадившейся в Бельгии английской механизированной армии. Здесь, однако, как и в воздушной войне, не следует увлекаться фантастическими картинами, сражений одной танковой армии с другой, как это рисуют нам Фуллер и его последователи. Неправильно считать, что масса атакующих танков может быть задержана танками противника [499].

Гораздо более основательную преграду могла бы представить правильно организованная система ПТО, прежде всего глубоко эшелонированная сеть орудий ПТО, обладающих большой подвижностью. Главный удар танков был бы направлен против пехотных масс и в частности против моторизованных колонн. Мы считаем, что союзникам едва ли удалось бы в указанной обстановке предотвратить прорыв в глубокий тыл механизированных сил. Но зато они могли бы внести громадное замешательство в развитие маневра, атакуя германскую пехоту, без которой, как мы видели, окружение состояться не могло. Больше чем когда-либо успех маневра зависел бы от быстроты действий. Конечный результат определялся бы тем, какой из сторон удалось бы разгромить главную массу вооруженных сил, т. е. пехоту. Этот вывод находится в полном противоречии со взглядами сторонников Фуллера и Дуэ.