Эрик Чемберлин - Эпоха Возрождения. Быт, религия, культура

Водяную мельницу изобрели римляне, и она царила в Европе почти 2 тысячи лет. Но в XIV веке в Северной Европе стали распространяться ветряные мельницы. Сначала в Нидерландах, где медленное течение рек делало малоэффективными водяные мельницы. Дороговизна и общественная важность их постройки вынуждали вкладывать в ветряную мельницу общинный капитал. Позднее такие мельницы перешли во владение собственника земли, и мельник, перестав служить общине, стал служащим помещика. Вероятно, именно это привело к тому, что мельник стал самым ненавидимым человеком на селе. Все должны были нести ему свою пшеницу для перемалывания в муку не только по желанию, но и по закону, а мельник брал за это существенную долю муки, как и полагалось по тому же закону. Его клиенты были убеждены, что он, разумеется, ворует, подмешивает в муку тонкий песок. Принимались законы, дабы предотвратить его нечестность. Клиенты должны были взвешивать зерно непосредственно перед помолом и муку сразу после него. Но все равно песок каким-то образом оказывался в муке. Даже если мельник был честным, он мог отравить жизнь соседям. Он один разбирался в сложном механизме мельницы, знал, как наладить тяжелые большие жернова для получения муки разного качества. Неумелый торопливый человек мог разрушить мельницу во время бури, а слишком осторожный — потерять драгоценное рабочее время из-за страха перед силой ветра. Человек, желавший смолоть свое зерно, вынужден был дожидаться милости мельника. Нехватки в заказчиках у того никогда не было, разве что в голодные времена, а тогда мельник становился чуть не единственным продавцом муки.

Пекарь (см. рис. 52) играл такую же важную роль в городе, как мельник на селе. Далеко не во всех домах было необходимое оборудование для выпечки хлеба. Тесто обычно подготавливали и несли к городским пекарям с вечера, а утром получали назад теплый каравай. Число пекарей контролировалось гильдией, подмастерье учился пекарскому делу около трех лет. Экзаменом по мастерству часто становилась трапеза-пир, который давали мастера гильдии, потому что в его умение входила не только выпечка простого хлеба, но и изготовление различных роскошных сладостей. Потребители его трудов были столь же недоверчивы, как и клиенты мельника, потому что трудно соотнести вес теста, помещаемого в печь, с весом выпечки, вынимаемой оттуда. Инспекторы проверяли и качество и вес его хлеба и наказывали штрафом или даже корпоративным приговором любое ухудшающее отклонение от стандарта. Его работа была тяжелее, чем у других мастеров-ремесленников: он вставал трудиться, когда другие еще спали, мог позволить себе оплачивать труды лишь нескольких подмастерьев, потому что его торговля приносила мало денег. А сверх того, он был подвержен профессиональным болезням органов дыхания, из-за постоянного вдыхания мучной пыли. Его профессия и условия работы мало изменились за прошедшие 4 тысячи лет и, несмотря на современное оборудование, по сути, остались неизменными по сей день.

Век города достиг блистательного расцвета, но уже появились признаки того, что он умирает. Век был бурный и жестокий, но вдохновляющий. Свое происхождение он вел от городов-государств Древней Греции (за 3 тысячи лет до Ренессанса), породивших идеал свободного человека, который сам правит собою. Потому что, по сути, такой город состоял из группы людей, которые после многих поколений свар и междоусобиц выработали действенную систему самоуправления. Эта система варьировалась от города к городу. В любом из них количество людей, способных претендовать на полное гражданство, всегда было невелико. Масса жителей оставалась в более или менее рабском положении и свои права осуществляла лишь посредством яростных и жестоких восстаний против высших слоев. Тем не менее по всей Европе, в Италии, Германии и Нидерландах особенно существовала некая общественная договоренность относительно целей, если не методов управления, а именно относительно структуры общества, в котором правителей выбирали некоторые из управляемых. Из этой гражданской концепции брали начало нескончаемые кровавые войны. Цена, которую платили горожане за свою свободу, измерялась их готовностью поднимать оружие в защиту своего города против его соперников.