Александр Дюков - «Пакт Молотова-Риббентропа» в вопросах и ответах

«Стремление третьего рейха к экспансии на Востоке мне кажется столь же очевидным, как и его отказ, по крайней мере в настоящее время, от всяких завоеваний на западе, одно вытекает из другого, — писал в декабре 1938 года посол Франции в Берлине Роберт Кулондр. — Стать хозяином в Центральной Европе, подчинив себе Чехословакию и Венгрию, затем создать Великую Украину под немецкой гегемонией — таковой в основном кажется концепция, принятая нацистскими руководителями». [31] Там же. С. 147.

Международная актуализация «украинского вопроса» осенью 1938 года была связана с получившей автономию в результате Мюнхенского сговора Закарпатской Украиной. Именно эта территория рассматривалась как зародыш марионеточного украинского государства. Однако подобная возможность встревожила не только СССР, но и Польшу, опасавшуюся потерять Западную Украину. Это беспокойство Варшава донесла до Берлина; в ответ полякам был предложен план, опасность реализации которого советское руководство осознало еще в середине 30-х годов. План был прост: Польша отдает Германии Данциг (Гданьск) и «коридор», а взамен получает территориальную «компенсацию» на Украине.

Предложение было сделано в январе 1939 года министру иностранных дел Польши Беку самим Гитлером; чуть позже об этом же с главой польского МИДа говорил его коллега Риббентроп. [32] Там же. С. 168–169, 176. Через некоторое время запись этих бесед, добытая советской разведкой, легла на стол Сталина.

Варшава признавала, что не отказалась от завоевательных планов на Украине, однако соглашаться на передачу Данцига и «коридора» не спешила. Для того, чтобы развеять подозрения польского руководства, в Берлине отказались от проекта Закарпатской Украины; в марте 1939 года она была передана Венгрии.

Однако соглашения с Варшавой Берлину достичь так и не удалось: не желая становиться младшим партнером Германии, в конце марта 1939 года польское руководство отвергло германские предложения. В свою очередь, Гитлер отдал приказ о подготовке войны против Польши.

Разрастающийся конфликт между Германий и Польшей, однако, не снимал с повестки дня «украинского вопроса». Германия могла использовать его для расчленения Польши по чехословацкому образцу, и тогда следующей на очереди опять-таки оказывался СССР. А если случится война и германские войска одержат победу? Кто мог дать гарантию, что в этом случае не будет создана марионеточная Украина?

«Советскому Союзу было жизненно необходимо отодвинуть как можно дальше на запад исходные позиции германских армий, с тем чтобы русские получили время и могли собрать силы со всех концов своей колоссальной империи… Им нужно было силой или обманом оккупировать Прибалтийские государства и большую часть Польши, прежде чем на них нападут. Если их политика и была холодно расчетливой, то она была также в тот момент в высокой степени реалистичной».

В Кремле умели прочитывать варианты. И когда стало ясно, что заключение направленного на противодействие нацистской агрессии договора с Англией и Францией маловероятно, а Польша принимать советскую помощь не хочет, было решено обеспечить свои национальные интересы путем соглашения с Германией.

Заключение договора о ненападении с Германией и секретного протокола к нему позволило Советскому Союзу на некоторое время обеспечить безопасность на прибалтийском и украинском направлениях и в определенной мере блокировать реализацию негативных для СССР сценариев нацистской агрессии на восток. К сожалению, добиться схожих результатов другими путями Советскому Союзу не удалось.

Правда ли, что советское руководство намеренно сорвало подписание соглашения с Великобританией и Францией летом 1939 года?

Подобные обвинения звучат достаточно часто, однако действительности они не соответствуют. Давайте рассмотрим ход переговоров между СССР, Великобританией и Францией весной — летом 1939 года. В марте 1939 года Германия оккупировала остатки Чехословакии. Это было прямым нарушением мюнхенских соглашений, однако ни Великобритания, ни Франция, заранее располагавшие информацией о планах Гитлера, не оказали противодействия агрессору. Все ограничилось дипломатическими протестами, а Лондон даже тайно вернул в Прагу (то есть нацистам) хранившиеся в английских банках чехословацкие активы.

«Если бы, например, мистер Чемберлен по получению русского предложения сказал: „Да, объединимся вместе все трое и сломаем Гитлеру шею“, или какие-либо иные слова того же содержания, парламент это одобрил бы, Сталин это принял бы, и история могла принять другое течение… Вместо этого последовало долгое молчание, а тем временем подготовлялись разные полумеры и крючкотворные компромиссы».