Александр Шубин - 10 мифов Советской страны

Кампания «очернения» Сталина приобрела такие масштабы, что даже среди вполне добросовестных историков все чаще встречаются «умеренные сталинисты». Что уж говорить о публицистике. Другое дело — сталинисты идеологические, не желающие вникать в те детали исторической ткани, которые не укладываются в образ безгрешного вождя. Такие сталинисты в действительности мало отличаются от зашоренных критиков Сталина.

Кредо сталинистов выразил публицист С. Кара-Мурза: «Я почти уверен, что все сегодня в душе понимают, что в конце 20–х гг. сталинизм, при всех его видимых уже тогда ужасах, оказался с точки зрения судьбы России (СССР) лучшим выбором — и потому подавляющая масса народа сделала именно этот выбор». [420] Кара-Мурза С. Советская цивилизация. M., 2002. Кн. 1. С. 435. Творчество публициста С. Кара-Мурзы — классический пример современного легендарного эпоса. Здесь есть все необходимое для мифотворчества. С одной стороны — и выборочный реализм, оценки, в целом соответствующие достижениям исторической науки, — если они подтверждают схему. С другой стороны — игнорирование всего, что не вписывается в схему мифа, домыслы, которые заполняют пробелы, возникшие на месте «ненужной реальности», и многочисленные неточности, вытекающие из вольного обращения с фактами. [421] Примеров таких неточностей множество, приведу один. С. Кара-Мурза считает, что Сталин устроил уничтожение «социальной группы» «обиженных представителей номенклатуры» под влиянием испанского опыта. Какая в Испании была «обиженная номенклатура», одному С. Кара-Мурзе известно, но свидетельство ее наличия он находит такое: «Троцкистская партия (ПОУМ) 1 мая 1937 г. подняла мятеж в Барселоне, в тылу республиканских войск, и открыла арагонский фронт, что сильно повлияло на исход войны» (Кара-Мурза С. Указ. соч. С. 424). Здесь что ни слово, то «ляп». События в Барселоне начались не 1 мая, а 3 мая. Начались они с нападения коммунистов и каталонских националистов на анархо-синдикалистов, что привело к многодневным столкновениям. В этих условиях антисталинская партия ПОУМ примкнула к анархо-синдикалистам. ПОУМ не была «троцкистской» организацией — у нее были расхождения с Троцким. В барселонских событиях она играла второстепенную роль, так как пользовалась гораздо меньшим влиянием, чем анархо-синдикалисты. На арагонском фронте у ПОУМ была только одна дивизия, но она, как и весь фронт, в это время не сдвинулась с места. Фронт остался стоять, где стоял. В 1938 г., когда командование фронтом перешло к противникам «троцкистов» и анархо-синдикалистов, арагонский фронт был прорван франкистами. По иронии судьбы это произошло как раз после того, как армия была очищена от «троцкистов», то есть членов ПОУМ. О чем все это говорит? Прежде чем о чем-то писать, нужно ознакомиться с предметом. История — наука точная. Имела стратегия индустриализации конца 20–30–х гг. рациональные основания и мотивы? Имела. Был это выбор «подавляющей массы»? Нет. Не было никакого выбора, потому что массу никто не спрашивал. История не сохранила упоминаний о референдуме, на котором «подавляющая масса» крестьян одобрила политику ВКП(б) 1929–1933 гг. Зато много свидетельств обратного. И жертвы, вызванные этим выбором, слишком велики, чтобы все(!) согласились с С. Кара-Мурзой, что этот выбор был лучшим. Среди специалистов преобладают противоположные оценки. Вот, например, сталинский выбор «определил низкий материальный уровень жизни общества на все годы существования советской власти», [422] Осокина Е. За фасадом «сталинского изобилия». Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации, 1927–1941. М., 1998. С. 236. — пишет исследовательница продовольственного снабжения 20–30–х гг. Е. А. Осокина. В этом выводе тоже угадываются признаки мифотворчества (на что указывает лукавое слово «низкий» — низкий в сравнении с чем?). Вопреки легенде С. Кара-Мурзы, «все в душе» разделяют самые разные мифы. Историческая «душа» народа расколота мифотворцами. Носители противостоящих мифов не хотят слышать друг друга, игнорируют аргументы друг друга, подвергая современное историческое сознание шизофреническому распадению на изолированные кусочки.

Между антисталинскими и сталинистскими мифами, как между двумя «лагерями», идет позиционная борьба. Каждая сторона пытается приписать себе победу в борьбе за умы. Но борьба — то идет не за умы, а за сердца, на уровне эмоций. Увы, даже профессиональные исследователи склоняются к тому, чтобы мотивировать свою позицию на уровне эмоций: «Гнусное существо. Был хром и болезнен. Левая рука не разгибалась и сохла. Часто простужался — значит, был потлив. Его империя (моя родина): кровь, вонь, марши, миллионы лопат, штыков, поток речей и океаны трупов», [423] Илизаров Б. Тайная жизнь Сталина. По материалам его библиотеки и архива. М., 2003. С. 462. — резюмирует Б. С. Илизаров свою попытку нарисовать психологический портрет Сталина. Увы, это резюме лучше характеризует самого Б. С. Илизарова, чем Сталина и его эпоху. Такие характеристики, помноженные на телевизионный формат сериала Сванидзе, только усиливают сталинистские настроения. Чем больше грязи льется на Сталина, тем большее отторжение у читателя и зрителя это вызывает, тем сильнее сомнения: ну не может человек быть настолько ужасен, ведь было и что-то хорошее…