Александр Шубин - 10 мифов Советской страны

Мирное соглашение было заключено в ночь на 13 марта 1940 г.

В ноябре 1940 г. выяснится, что Сталин не считает финляндский вопрос «решенным», но теперь на его пути будет стоять господствующая в Скандинавии Германия.

Безвозвратные потери советских войск в войне составили более 126 тысяч человек, а финнов — более 22 тысяч (не считая умерших от ран и болезней). Это была пятая часть личного состава финской армии. Журналист Д. Элдрайдж, наблюдавший войну с финской стороны, писал: «В течение трех месяцев Красная армия стала совершенно иной, чем та колеблющаяся масса, которая сначала вторглась в Финляндию». [408] Советско-финская война. С. 31. Эта перемена объясняется и тем, что армия училась, и тем, что на фронт перебрасывались более боеспособные части во главе с опытными офицерами и генералами. И то и другое означало, что нельзя было судить о боеспособности Красной армии применительно к 1941 г. по неудачам конца 1939 г. Гитлер этого не понял. Для него война против Финляндии стала еще одним аргументом в пользу блицкрига на востоке. Между тем почти миллион советских солдат и офицеров получил суровый боевой опыт. Уникальный опыт. «Прорыв линии Маннергейма — это первый пример прорыва долговременной оборонительной полосы». [409] Суворов В. Последняя республика. М., 1995. С. 212.

Подводя итоги кампании на совещании при ЦК ВКП(б) 17 апреля 1940 г., Сталин задался вопросом: «Правильно ли поступили правительство и партия (читай, я, Сталин. — А. Ш.), что объявили войну Финляндии?» [410] Зимняя война. Кн. 2. С. 272. Сталин «запамятовал», что напал на Финляндию без объявления войны. Вопрос, конечно, риторический. Когда еще решать вопрос с Финляндией, возможным плацдармом для удара по СССР, как не сейчас, когда «там, на Западе, три самых больших державы вцепились друг другу в горло…» [411] Зимняя война. Кн. 2. С. 272. Обычная военно-дипломатическая практика прошлых веков. Сталин мог упрекнуть себя («партию и правительство») лишь за то, что промедлил до зимы.

Но Красная армия не выполнила поставленных задач. Почему? Сталин объясняет офицерам, что хитро подшутил над ними — поставил завышенные цели, дабы они могли выполнить необходимое. А так, даже великий учитель «Петр I воевал 21 год, чтобы отбить у Швеции всю Финляндию», а получил то же, что и Сталин, да и то за вычетом Ханко. [412] Там же. С. 274. Так, оправдавшись за авантюру по захвату всей Финляндии, которой якобы не было вовсе, Сталин стал разбирать недостатки РККА. Командные кадры недостаточно перестроились, над ними продолжает довлеть «культ традиции и опыта Гражданской войны». [413] Там же. С. 278.

Но, несмотря на недостатки, Красная армия одержала новую победу, причем европейского масштаба: «Мы победили не только финнов, мы победили еще их европейских учителей — немецкую оборонительную технику победили, английскую оборонительную технику победили, французскую оборонительную технику победили». [414] Там же. С. 282. Особенно важно для Сталина, что побеждена именно оборонительная, а не наступательная техника. Ведь наступать должна Красная армия. Сталин считал, что впечатлил Запад — ведь РККА сделала то, что не делал еще никто, — взяла линию современных долговременных укреплений, да еще зимой. Но и Гитлер, и его западные противники впечатлены не были, считая, что если русских остановили даже финны, то уж армии великих держав без большого труда разобьют Красную армию.

Задачи, поставленные в начале войны 1939–1940 гг., выполнены не были. Финляндия сохранила свою независимость, а престиж СССР был подорван. Некоторые комментаторы даже утверждают, что «Красная армия проиграла финскую войну». [415] Линия Маннергейма… С. 53. Тем не менее, прежде чем приписывать Финляндии победу, следует ознакомиться с мнением Маннергейма. По поводу мира с СССР он сообщил соотечественникам следующее: «Суровый мир, уступивший Советам почти все поля брани, политые вашей кровью во имя всего того, что для вас дорого и свято». [416] Советско-финская война. С. 439. Если речь идет не о партизанской войне, то победителем считается тот, за кем остается поле сражения. П. Б. Липатов считает, что «если бы не приказ — Красная армия не остановилась бы за Выборгом (на момент перемирия бои шли в Выборге. — А. Ш.), а пошла, не считаясь с потерями, до шведской границы и дальше… В конце концов, советские войска дошли бы до Эльбы». [417] Липатов П.Б. Зимняя война. M., 1996. С. 46. Насчет шведской границы — вряд ли (памятуя опыт Суомуссалми), но после взятия линии Маннергейма военных препятствий для занятия Хельсинки не было. Почему же Сталин пошел на перемирие, не взяв Хельсинки? Очевидно, что оснований панически бояться экспедиционного корпуса союзников у него не было — к высадке готовились слишком малые силы. Тем не менее опасения по поводу вмешательства союзников у Сталина были, и это заметили даже немцы. Шуленбург сообщал Риббентропу: «В течение некоторого времени нами наблюдалась явно неблагоприятная по отношению к нам перемена со стороны советского правительства». Дело в том, что «советское правительство боится быть вовлеченным Антантой в большую войну… Мне казалось, что неожиданное завершение финской войны произошло по тем же соображениям». [418] СССР — Германия. 1939–1941. Документы и материалы о советско-германских отношениях с сентября 1939 г. по июнь 1941 г. Вильнюс, 1989. С. 46. Даже после завершения войны с Финляндией отношение СССР к Германии какое-то время оставалось прохладным. Только после вторжения Германии в Норвегию, которое окончательно сняло вопрос о возможности продвижения Антанты в направлении СССР, советско-германские отношения потеплели.