Позже к его экипажу присоединился австралийский штурман Патерсон, всегда настолько суетливый, что вскоре к нему приклеилась кличка Торопыга. Торопыга был бледнолицым, с серо-голубыми выпуклыми глазами и всегда чуть приоткрытыми толстыми губами. Глаза его постоянно светились от возбуждения.
Независимый буйный нрав Лося и эмоциональность Торопыги доводили их до бесконечных неприятностей, но они никогда ни на кого не держали зла. Будучи офицерами Северного военного округа, они не могли пропустить ни одну вывеску «Только для офицеров», где их грубый, но доброжелательный юмор приводил многих в замешательство. А уже на выходе их ожидала военная полиция. В одном из таких случаев в Александрии они примерно с час дрались с военной полицией, которая пыталась их задержать. Их целью был Маршалл Лось. Они молотили его, словно грушу, и разукрасили синяками так, что его и без того большая голова опухла и напоминала тыкву. Сам же он потерял сознание и не мог сказать ни слова. Но всякий раз он быстро поправлялся, и, в конце концов, военная полиция отстала от него. Он погиб через восемь месяцев, когда был уже ведущим эскадрильи…
Все, кто знал Лося и Торопыгу, никак не могли поверить в то, что их уже нет в живых. Те, которые отвечали за ежедневную перекличку имен погибших, отошли в сторону, когда услышали эту новость, и некоторое время молча стояли там в одиночестве. Никого другого из летчиков «бьюфортов» так не любили.
Но были и другие люди, которые, прибыв на Мальту в это время, оставили свой след в мире «бьюфортов». Колин Милсон, еще один австралиец, Дон Тилли из Южной Африки, Лесли Ворсделл, белобрысый англичанин с традиционными для ВВС усиками, Сандерсон, черноволосый уроженец Корниша, тоже с такими же характерными усами. Все они были очень молоды. В свои двадцать пять Гиббс был одним из самых старых, с большим опытом, но внешностью и характером он тоже был молод. Игры, в которые он играл с Линингом во время июльской блиц-атаки, тоже были мальчишескими – они последними вставали с постели во время авианалета, последними днем спускались в оперативную комнату, ожидая, когда откроются бомбовые люки атакующего самолета, наблюдая, перед тем как укрыться в убежище, как медленно падают на них бомбы с высоты в несколько тысяч футов. Они были соперниками в этой юношеской браваде, но Гиббс, как правило, побеждал.
Это были лишь некоторые из тех, от кого в ближайшие несколько недель зависела блокада путей снабжения Роммеля.
Настойчивые просьбы и требования Роммеля наконец принесли плоды. График поставок был подготовлен, и в итальянских портах скопилось такое количество грузов, что если бы он весь был доставлен по назначению, то баланс сил в пустыне, несомненно, изменился бы в ущерб 8-й армии. Первый из примерно десяти кораблей – «Розалина Пило» водоизмещением 8300 тонн с 3500 тоннами груза, включая 1200 тонн боеприпасов и 400 тонн бензина, – вышел из Неаполя 16 августа. Ударные силы ВВС Мальты с 28 июля находились на аэродроме из-за нехватки горючего, и итальянцы решили провести свой конвой более коротким западным путем, вокруг Северной Сицилии и южной части мыса Бон. «Розалина Пило» в сопровождении двух миноносцев, четырех «Юнкерсов-88» и двух «Мессершмитов-109» была обнаружена лишь после того, как миновала Пантеллерию. Здесь ее и засек разведывательный «спитфайр».
Шесть «бьюфортов» под командованием Хенка Шермана поднялись с Мальты для нанесения удара по конвою у острова Лампедуза. Тот факт, что конвой шел ближним путем недалеко от Мальты, означал, что «бьюфорты» могли воспользоваться прикрытием «спитфайров», а также обычным сопровождением «бьюфайтеров», шести из которых было приказано подавлять заградительный огонь, а трем – выполнять роль пикирующих бомбардировщиков. В операции участвовали восемь «спитфайров», а всего двадцать три самолета.
Направлявшийся на юг Пантеллерии конвой находился примерно в 35 милях от Лампедузы. Он двигался вдоль тунисского побережья. Два миноносца охраняли торговый корабль со стороны моря. Шерман принял решение зайти с кормы конвоя, сделать разворот и атаковать его с правого борта, со стороны берега, и вернуться домой.
Он вывел свой «бьюфорт» в нужную позицию и дал сигнальную ракету, послужившую сигналом для «бьюфайтеров» подавить заградительный огонь. Но когда он повел свое звено из трех «бьюфортов» в атаку, в носовой части самолета раздался взрыв, штурман упал на спину, раненный, и передняя часть самолета ближе к кабине загорелась. Несмотря на ранение, штурман смог подняться и загасить пламя. На секунду у Шермана от едкого дыма перехватило дыхание, но он не переставал пристально вглядываться в цель. Он был ведущим, и, если он остановится, атака может сорваться.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу