Ральф Баркер - Торпедоносцы. Британские ВВС против немецких конвоев

Оставшись в одиночестве, Этеридж мог видеть лишь разрывы заградительного огня, блистающие в дымке вокруг него. Корабли оставались невидимыми. Он знал, что находится где-то возле голландского берега, и понимал, что, если ему удастся сделать привязку к побережью, он снова сможет взять курс в район цели и получит шанс приблизиться к немецким кораблям под нужным углом и занять позицию для атаки, если только заметит мачты кораблей. Этого будет достаточно. Через минуту штурман сообщил, что они летят над побережьем. Территория была пустой и плоской. Никто не проявлял к ним никакого интереса. Но когда они развернулись, чтобы взять ориентир, «бьюфорт» неожиданно оказался в зоне заградительного огня. В свете разрывов они увидели нечеткие очертания зенитной батареи, стоящей одиноко на песке, подобно средневековой крепости. Этеридж взял курс на конвой, и снова первым признаком того, что он находится над кораблями, стали разрывы заградительного огня в облаках над ним и вокруг. Еще два раза Этеридж повторял свой трюк с привязкой к голландскому берегу и возвращению к конвою. Каждый раз его обстреливали береговые батареи и сами корабли, но он не мог их разглядеть. Когда же он приблизился к кораблям в третий раз, его «бьюфорт» пострадал от зенитного огня. Гидравлическая система была повреждена, радист ранен, и рация выведена из строя. Этеридж понял, что ему придется оставить свои попытки. Все было безнадежно. Лучшим выходом из ситуации станет благополучное возвращение.

Штурман дал ему направление на Норфолк – ближайший путь домой. Там было достаточно аэродромов, ровная территория, и там все уже привыкли к ночным возвращениям самолетов бомбардировочной авиации. Как только самолет пересек линию берега, Этеридж узнал Ловесторф. Он включил навигационные огни, и вскоре прожектор указал им путь. К этому подключились другие прожекторы, которые и довели их до аэродрома. Этеридж попытался выпустить шасси, но вскоре оставил эту идею. Лучше приземляться на брюхо. Штурман узнал аэродром Хоршам-Сент-Фейта – покрытое травой поле, идеальное для этой цели. Этеридж сделал правильный заход и стал выравнивать машину. Но за несколько секунд до того, как самолет коснулся земли, он вдруг вспомнил, что не сбросил торпеду. Было уже поздно что-либо предпринять. Без подкрылков он уже не мог поднять машину. В любом случае ему вряд ли удастся освободиться от торпеды. Все, что оставалось, – это сидеть плотно и ждать ослепляющей вспышки, а потом темноты. Но торпеда упростила их приземление, подобно лыже на замороженном аэродроме. Самолет получил лишь незначительные повреждения – небольшие царапины на брюхе и согнутый пропеллер. И это все.

Этериджу тоже пришлось делать доклад на следующий день. За свое упорство он был награжден крестом «За боевые подвиги в воздухе».

Вайта, ведущего звено Этериджа, Матьюсона, ведущего звено справа, Финча из звена «сордфишей», семнадцать самолетов истребительной авиации и пятнадцать бомбардировщиков больше никто никогда не видел.

Последняя атака «бьюфортов» на «Шарнхорст», «Гнейзенау» и «Принца Евгения», как и все предпринятые до того попытки, закончилась неудачей.

Успешный проход немецких кораблей рассматривался и рассматривается немцами как большая победа, а британцами как позор. Новость об этом была встречена в Британии всеобщей печалью и возмущением. Разборкой дела занялся суд. Впервые за двести пятьдесят лет вражеские корабли прошли по Английскому каналу, и простые англичане, воспитанные с сознанием неуязвимости этого пути, не могли понять, как это все могло случиться.

Ну и как же это произошло?

Во-первых, военно-морские силы из-за выполнения многочисленных задач в других регионах и вражеского доминирования в европейских прибрежных водах от Норвегии до Бискайского залива не имели возможности участвовать в деле в полной мере и выделили для этого только несколько миноносцев и торпедных катеров. Но даже эти небольшие силы напугали немцев и послужили одной из причин принятия их решения выйти из Бреста в темноте и пройти через пролив в дневное время, когда атаки легких военно-морских судов против хорошо защищенного конвоя имели меньше шансов на успех.

Во-вторых, тут сказалась слабость наших ударных сил.

В-третьих, стояла плохая погода.

Именно эти факторы и оказались решающими. По поводу различных ошибок было много сказано и написано. Ошибки, несомненно, были и о неизбежности их можно было поспорить, но весьма сомнительно, чтобы какая-нибудь из них реально повлияла на исход дела.