Готтлоб Бидерман - В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового расчета. 1941-1945

В роте ходили слухи, что несколько дней назад дивизионный капеллан Затцгер во время посещения фронта случайно оказался вблизи передовых позиций и попал в окружение русских солдат. К счастью, среди них был один, говоривший на ломаном немецком, и Затцгер уговорил десять вражеских пехотинцев сдаться и привел их с собой в штаб роты.

Находясь на поле боя, мы мало что знали о политических и военных событиях в мире. Новости из дома приходили редко, а театр военных действий вокруг нас затмил все остальное, лежавшее за пределами нашей непосредственной сферы существования. Сверхрастянутые транспортные коммуникации напрягались до предела, поставляя нам столь необходимые военные материалы, а личная почта считалась делом второстепенной важности.

Узнав, что Америка вступила в войну с Германией, мы восприняли эту новость спокойно, почти безразлично. Многие из солдат, независимо от образования, теперь считали, что только величайшее военное искусство и удача могут принести нам конечную победу. Однако, несмотря на знание, что нам противостоит мировой индустриальный гигант, в то время мы не представляли полных размеров мощи, которая на нас обрушится.

Я вспоминал, как мой отец рассказывал, что все было потеряно для Германии с вступлением Соединенных Штатов в Первую мировую войну. В кругу близких друзей мы обсуждали наше вызывающее опасения положение. Пехотинцы, жившие в выдолбленных в промерзшей земле ячейках и сражаясь с врагом, который день ото дня становился сильнее, стали понимать, что Германии нечего надеяться на победу в войне против целого мира.

Тем не менее, наши единственные надежды мы возлагали на командование Крымской армией и на проверенные способности генерал-полковника фон Манштейна. В конечном счете он также пошел по пути многих наших самых талантливых офицеров, отказавшись склониться перед невыполнимыми требованиями и абсурдными политическими доктринами диктатора в Берлине. Пока будет тянуться война, у Манштейна отберут его армии, а нам часто придется в бою подчиняться партийным деятелям высочайшего уровня со скромными военными талантами. Некоторым из офицеров удастся получить генеральское звание скорее по политическим мотивам, чем за заслуги на поле боя.

В конце дня 31 декабря мы узнали от посыльного, что фронт будет отходить назад и занимаемый нами участок предстоит оставить. Ночью мы перетащили нашу пушку через насыпь и двинулись по дороге, ведущей на северо-восток в сторону Камышлы. После нескольких часов пути мы прибыли на только что созданные передовые рубежи и к утру были на месте сбора роты возле Бахчисарая.

Вначале мы не понимали, почему понадобилось отдавать такую большую территорию, за которую мы так дорого заплатили кровью своих товарищей. За дни Рождества две штурмовые дивизии проникли глубоко внутрь занятой русскими территории. С наших самых передовых позиций по ночам мы могли расслышать предупреждающие о тумане сирены с русских кораблей в Северной бухте, «дороге жизни» для врага. Эти глубокие клинья оставили наши фланги опасно обнаженными для ударов врага, который продолжал получать подкрепление морем. Поэтому линия фронта была выпрямлена, чтобы исключить возможность быть отрезанными от главных сил.

На подступах к Феодосии, январь 1942 г. Запись в военной хронике дивизии сообщает, что благодаря «экстраординарным событиям в Крыму» возникла необходимость пересмотреть запланированное наступление на Севастополь. Только потом мы узнали об опасности, в которой очутилась сама Крымская армия. 25 декабря русские возле Керчи успешно высадили десант там, где во время боев за Севастополь была размещена лишь одна немецкая дивизия. Организованные партизанские соединения получили приказ от советского Верховного командования перерезать линии снабжения, ведущие в Крым вдоль коридора возле Перекопа, и 29 декабря и первые дни января русские высаживались в Евпатории и в гавани Феодосии. Упорно защищая свои позиции, занимавшая Керчь дивизия успешно остановила вторжение русских. Евпатория была отбита разведывательным батальоном, а партизанские отряды отброшены.

44-я пехотная дивизия в Керчи, чтобы не попасть в окружение, с боями пробивалась на запад, поскольку из резерва в наличии были одна румынская кавалерийская дивизия, тыловые части и ослабленный саперно-строительный батальон. Ситуация для армии в Крыму стала угрожающей. В первые дни января 1942 г. дивизия прошла маршем через главный город Крыма Симферополь на север от Карасубазара. Из-за оттепели, которая превратила все дороги в бездонную трясину, продвижение вперед удавалось только ценой невероятных усилий людей и лошадей. Часто можно было видеть, как по нескольку лошадей в упряжках тянули автомобильную технику. Надежные животные медленно, но верно пробивались через грязь, а механизированный транспорт безнадежно увязал в слякоти. При дальнейшем продвижении боевых частей на восток артиллерия и большинство тыловых соединений смогли хоть как-то двигаться вперед только на твердом грунте дороги Карасубазар – Старый.