Виктор Муратов - Командарм Лукин

К этому времени наиболее боеспособной оставалась лишь 45-я кавалерийская дивизия. Ее командир подполковник Стученко неоднократно просил командарма разрешить атаковать противника, чтобы пробить новую брешь. Стученко был храбрым, отважным человеком. Лукин уважал его и не случайно в критической обстановке начала октябрьских боев именно ему доверил командовать дивизией. Но порой Стученко проявлял излишнюю горячность. и Лукину приходилось сдерживать его.

— Ты пойми, Андрей Трофимович, твоя дивизия — последняя наша надежда. Бросать ее в прорыв — это авантюра. Что могут сделать твои сабли против танков и бронетранспортеров врага? И даже если часть конников прорвется, то остальные не успеют пройти — немцы снова замкнут кольцо.

И все же подполковник Стученко решил действовать самостоятельно. Он повел дивизию в направлении Жебрики. Командарм приказал остановить эскадроны и вернул дивизию в район Шутово, и, как вскоре оказалось, не напрасно.

Вечером в Шутово прямо в расположение штаба армии прорвались немцы. Подполковник Стученко повел своих конников в атаку и в коротком сабельном бою наголову разгромил гитлеровцев. Можно представить, чем кончился бы для штаба армии этот гитлеровский прорыв, не будь рядом кавалеристов.

Следует заметить, что не все подразделения 2-й стрелковой дивизии генерала Вашкевича ушли в прорыв к деревне Песково. Еще 11 октября 1284-й полк майора Герасимова но приказу командарма занял рубеж по реке Вязьма. Больше суток московские ополченцы, истекая кровью, держали здесь оборону и не пропускали врага.

Во второй половине дня гитлеровцам удалось прорваться к деревне Киево. Некоторые бойцы дрогнули и начали отходить. Тогда начальник штаба полка старший лейтенант Вяжлинский схватил ручной пулемет и поднял бойцов в контратаку. Отважный командир, участник гражданской войны, был сражен автоматной очередью. Но атака не захлебнулась. Командование батальоном в ходе боя принял на себя лейтенант Гребенюк. Вместе с политруком Терехиным они увлекли бойцов и отбросили фашистов от реки. На берегу наши бойцы увидели жуткую и героическую картину. Перед окопом валялось больше десятка трупов фашистских солдат. А в окопе, возле пулемета — погибшие старший политрук Сапелкин, командир отделения Дубинин и несколько бойцов-ополченцев. В их подсумках не было ни одного патрона, ни одной гранаты. Командир отделения лежал у разбитого пулемета, прошитый очередью фашистского автомата. Они не отступили ни на шаг.

В ночь на 12 октября оставшихся в живых командиров подразделений собрал помощник начальника штаба полка капитан Ундмунт.

— У кого сколько осталось бойцов? — спросил он.

Ответы были неутешительными.

— Слышите, там идет тяжелый бой. Это части нашей армии прорывают кольцо окружения. Вы храбро дрались, понесли большие потери. Но нам предстоит выдержать еще один бой. Скоро должна начаться эвакуация раненых и тылов. Мы должны обеспечить их выход. Никто из нас не оставит рубеж без приказа.

Капитан Ундмунт каждому командиру поставил задачу и указал рубеж обороны. Командиру пулеметного взвода младшему лейтенанту Баранову было приказано занять оборону севернее деревни Нечаево и не допустить немцев по дороге Нечаево — Бухоново. Во взводе было двадцать семь бойцов. Баранов рассредоточил пулеметные расчеты. На фланге он выставил пулеметный расчет Иконникова.

В десять часов утра на опушке леса появились немцы. Они развернули два орудия, а слева и справа от дороги установили два пулемета. Под их прикрытием колонна гитлеровской пехоты (до двух рот) двинулась к деревне. Когда головное подразделение приблизилось, все пулеметы взвода открыли огонь с фронта и с флангов. Попав в засаду, гитлеровцы заметались и, оставляя убитых и раненых, бросились к деревне под прикрытие домов. Придя в себя, немцы снова пошли в атаку. И снова были отбиты. Так продолжалось несколько раз. Таяли и силы ополченцев. Во взводе осталось лишь восемь человек. Младшего лейтенанта Баранова ранило в руку. Замолчал пулемет Иконникова. Баранов бросился к нему. А фашисты все ближе. Они ведут огонь на ходу. Баранов снова ранен, теперь в ногу, но ползет к пулемету. Пулемет цел, лента только начата. Превозмогая боль, младший лейтенант нажимает на гашетку, выпускает но фашистам все оставшиеся в ленте патроны и теряет сознание…

У автомагистрали Смоленск — Вязьма — Москва занимала оборону 29-я стрелковая дивизия комбрига Заикина. Эта дивизия была сформирована в Бауманском районе Москвы из студентов и преподавателей Высшего технического училища имени Баумана, других учебных заведений и государственных учреждений района. Ополченцы-москвичи проявляли стойкость и героизм. В районе Знаменки на 19-й стрелковый полк полковника Разуваева враг обрушил мощный бомбовый и артиллерийский удар, затем в атаку пошли танки. Но ополченцы не дрогнули. В критическую минуту секретарь партийного бюро полка Кожухов бросился со связкой гранат к вражескому танку и подорвал его. Примеру парторга последовали другие бойцы. Отбив вражескую атаку, ополченцы разделились на группы и вырвались из огненного кольца, сохранив Знамя полка.