Виктор Муратов - Командарм Лукин

Нет нужды писать о своих чувствах теперь, когда нам раскрыли глаза на многое. Я знаю и другие трагические истории, но больше всего в моей памяти держится героическая и печальная трагедия генерала Качалова, честно погибшего патриота.

Я очень часто думаю о судьбах таких семей. Я, как бывший сотрудник органов МВД, особых симпатий со стороны пострадавших невинно не вызываю. Я был молод и не очень подготовленный, но и старшие были не умнее нас, мальчишек. Ведь, чего греха таить, Сталину верила все.

Товарищ генерал-лейтенант! Много у меня на душе вопросов, связанных с прошлым и настоящим. Но обращаться с ними в печать бесполезно — не напечатают, а неприятностей много наберешься.

Хочу заехать в Москву и попытаться добиться приема к тов. Брежневу. Прямо вам скажу, что, анализируя действительность, становится страшно за будущее. Вот по этим вопросам и хотелось поговорить в ЦК. Обидно прожить всю жизнь теленком или на лету подхватывать чужие мысли и повторять, не веря в искренность ответов…»

Письма, письма… Каждое из них заставляет все глубже думать о пережитом. Судьбы Качалова, Понеделина, Кириллова. Судьбы их семей. Эти, казалось бы, частные, отдельные истории отдельных семей неизбежно переплелись с историей всего общества, драматизм этих личностей неразрывно связан с драматическими событиями в стране. Неожиданные и порой очень резкие изменения оценок недавних событий в истории нашего государства пробудили в людях желание познать истину, определить свое место в жизни.

Такие письма заставляли пристальнее вглядываться в свое прошлое, анализировать, как жил, как поступал в большом и малом. Порой думалось, что вся жизнь сложилась из двух частей — до войны и после войны. А центром, кульминацией явилась Отечественная война.

Окопы под Барановичами и Стволовичами в первую империалистическую войну, лихие атаки против белых под Царицыном, ожесточенные схватки с белополяками на реке Дзялдувка западнее Носельска, подавление кронштадтского мятежа, мирные армейские будни — все это было предтечей невероятно тяжелых боев сорок первого.

С июля до октября — не такой уж большой срок в долгой жизни. Но именно те жаркие дни сорок первого, как в фокусе, высветили все, на что способен был этот человек.

А годы после войны? Спокойная жизнь отставного генерала? Конечно, можно ограничить свой мир габаритами уютной квартиры. Можно, лежа на диване, сидя в кресле, смотреть в экран телевизора: что же это происходит в мире?

Оказывается, нельзя. Нельзя прожить и дня без забот и тревог земли, на которой живешь. Потому что за эту землю ты отдал все силы, пролил кровь.

А память? Ты видишь, как расширяются глаза внука, когда ты рассказываешь ему, какой ценой завоеван этот мир. Пусть каждый знает об этом. Память должна быть активной.

Вот ведь даже одно выступление в «Огоньке» взбудоражило сотни людей. А описана лишь крохотная доля пережитого. Да и что можно сказать на двух страничках журнала! Возможно, Михаил Шолохов в своем романе подробнее опишет пережитое Лукиным? Вот в «Правде» за 17 апреля 1965 года опубликован репортаж о встрече писателя с молодежью Дона. Шолохов признается: «Мою работу над романом „Они сражались за Родину“ несколько подзадержало одно обстоятельство. Я встретился в Ростове с генералом в отставке Лукиным… Лукин мне рассказал много интересного, и часть из этого я думаю использовать в своем романе». А в октябре того же года Шолохову была присуждена Нобелевская премия по литературе. Журналист Юрий Лукин взял интервью у Шолохова. И вот что сказал писатель: «А вообще-то день 15 октября для меня оказался удачным во всех отношениях: с рассветом я хорошо потрудился над главой из первой книги романа, главой, которая мне чертовски трудно давалась (приезд к Николаю Стрельцову его брата — генерала, прототипом образа которого мне послужили жизнь и боевые дела М. Ф. Лукина), вечером узнал о присуждении премии…»

Михаила Федоровича, конечно, волновала горячая заинтересованность великого писателя его судьбой.

Одпажды Лукин слушал по радио выступление Константина Симонова. «Пока есть время и еще живы наши знаменитые полководцы Отечественной войны, — говорил писатель, — надо записать на пленку, застенографировать их воспоминания… Это долг перед временем и народом».

Михаил Федорович знал, что Симонов встречался и беседовал с маршалами Жуковым, Рокоссовским, Василевским, Коневым, другими известными военачальниками, А однажды…