Алан Кларк - План «Барбаросса». Крушение Третьего рейха. 1941–1945

Все это затрудняло нанесение удара по Британии и делало невозможным ее покорение без долгого периода пересмотра приоритетов и тщательной подготовки. Но времени не было, или так казалось Гитлеру: «…B любой момент меня может уничтожить какой-нибудь преступник или безумец». Армия готова и непобедима. Из всех трех родов войск только она готова удовлетворить любые требования, предъявляемые германским народом. Как нелепо предположить, что этому великолепному механизму позволят остановиться; что вооруженные силы будут преобразованы по морскому образцу, чтобы сразиться с морской державой в ее собственной стихии! Господство, установленное в политике Гитлером над своими генералами, теперь было абсолютным, и он не опасался, что их военные победы, как бы поразительны они ни были, смогут угрожать этому. В самом деле, по-видимому, фюрер чувствовал, что его личная власть над армией усилится в подобной кампании с ее мощными идеологическими обертонами и будет оправдана тем неотступным вниманием, которое он намеревался посвятить ее проведению.

В 1930 году Гитлер писал: «Армий для подготовки мира не существует. Они существуют для ведения победоносной войны». И весной 1941 года вермахт являлся победоносной армией, едва ли имевшей до этого ощутимые потери; идеально подготовленной и оснащенной, прекрасно сбалансированной и согласованной боевой машиной, находящейся на вершине военного совершенства. Куда ей предстояло направиться? Чисто гравитационное тяготение, казалось, должно было направить ее против своего единственного оставшегося противника на европейской суше; повлечь ее, подобно наполеоновским армиям, также бессильно остановившимся перед Ла-Маншем, на восток, к таинственным незавоеванным просторам России.

Летом 1941 года Красная армия представляла загадку для западных разведывательных служб, в том числе и Германии. Ее оснащение, по всем данным, было впечатляющим (действительно, у нее было столько же самолетов и больше танков, чем во всем остальном мире), но насколько способны его применять советские командиры? Ее резервы живой силы казались неисчерпаемыми, но одна солдатская масса не имеет ценности при отсутствии надлежащего руководства, а коммунистические приспособленцы, отобранные по признаку политической надежности, будут так же беспомощны на поле боя, как дворцовые фавориты в окружении царя. Даже прирожденная храбрость и стойкость русского солдата, проявленные в ряде европейских войн, по мнению некоторых специалистов, были подорваны идеологической обработкой. «Простой русский человек», как утверждали, «будет только рад сложить оружие, чтобы избавиться от угроз и власти комиссаров».

Такие проблемы стояли перед иностранными наблюдателями в 1941 году. Следует рассмотреть три отдельных вопроса: первый – численность Красной армии, состояние боевой подготовки и ее тактическую доктрину; второй – влияние партии на ее руководство и выработку стратегии; третий – реальность советской мощи, оценивавшейся в период, непосредственно предшествующий германскому нападению.

Красная армия того времени была в основном детищем двух архитекторов, Троцкого [24]и Тухачевского [25](обоим было суждено заплатить жизнью за свои старания). Троцкий придал форму и укрепил дисциплину этой аморфной пролетарской черни. Тухачевский разработал тактическую и стратегическую доктрины, которые, хотя и не были так революционны, как концепции некоторых британских экспертов в области боевого применения танков, тем не менее далеко опередили тогдашнее военно-теоретическое мышление в других европейских армиях. Однако в конце 1930-х годов внутренняя политика и смещение ориентации Советского Союза в балансе европейских держав привели к соответствующим (ухудшенным) изменениям в его военном положении.

Проблема обороны России обусловливалась физическими характеристиками ее западной границы и тем обстоятельством, что советские промышленные и административные центры сосредоточивались в относительно небольшой части страны – на расстоянии 500 миль от этой западной границы. Далее восточная часть этой зоны делится на две части Припятскими болотами – болотисто-лесистой местностью шириной до 200 миль, откуда берут начало большие реки европейской части России.

Кроме своего значения как препятствия вторжению, эти болота ставят задачи и перед обороняющейся стороной, ибо они делят западную зону на две части, каждая из которых требует проведения независимых действий, так как их обслуживают разные железнодорожные сети, и их защита осуществляется на разных рубежах. На фронте такой протяженности невозможно держать войска повсюду. Эта проблема всегда стояла перед русским Генеральным штабом, и теперь она усугублялась растущей концентрацией промышленности в восточной части Украины, что требовало определения приоритетов между обороной севера (обеих столиц – Ленинграда и Москвы) и юга, откуда страна получала основную долю продуктов питания, машин и вооружения.