Эрих Керн - Пляска смерти. Воспоминания унтерштурмфюрера СС. 1941–1945

На другом конце города, в районе Кренгольмской мануфактуры (созданная в 1857 г. крупнейшая хлопчатобумажная фабрика, использовавшая энергию реки Нарвы (Наровы). – Ред.), пылали два деревянных дома, похожие на два гигантских факела. Утреннее пение птиц мешалось с грохотом рвущихся снарядов.

Старая прачка ошиблась. Нарва не умерла, она жила. Ее красота виднелась во всем: в руинах зданий, в грудах обломков за воротами в стиле барокко, в искусно высеченных датах, в чарующем ландшафте.

И живительную силу придавала этому древнему городу несгибаемая воля к сопротивлению притязаниям восточного соседа. (Автор ставит все с ног на голову. Город со славянскими корнями, захваченный германцами (датчанами и немцами, затем шведами), веками был опорным пунктом для захватнических походов на русские земли. – Ред.)

Наши окопы находились в непосредственной близости от обороны противника, местами их разделяло пространство не более сорока метров. Воевали между собой в основном снайперы.

Тишина царила над узкой, изрытой снарядами полоской земли между нами и неприятелем. Иногда над ней с воем пролетал артиллерийский снаряд, порой слышна была пулеметная очередь. И снова тишина, гнетущая, тянущая за душу. Из низких серых туч непрерывно сыпал мелкий дождь. Вода в траншеях доходила до колен и заливала резиновые сапоги.

Не обращая внимания на погоду, в окопах там и сям парами и в одиночку стояли неподвижно солдаты, пристально вглядываясь в линию вражеских окопов. Одни наблюдали через телескопический прицел, другие – опустив винтовку и сберегая силы для решающего выстрела.

Молодой паренек не сводил глаз с неприятельских укреплений.

– Пока никаких перемен, – прошептал он, не поворачивая головы.

По направлению к нам по траншее, пригибаясь и втянув голову, шли два человека. Поравнявшись, они несколько выпрямились, и тотчас же тишину прорезал, подобно удару бича, громкий выстрел. Мы невольно присели. Кому охота погибнуть в серое, промозглое утро? И опять установилась мертвая тишина, мы же проследовали дальше.

По дороге нам постоянно встречались немецкие снайперы и среди них два молодых парня из Трансильвании: Рудольф девятнадцати лет и Михель двадцати четырех лет. Мы поговорили с ними об их родных местах, семьях, о войне и о других вещах. Отец и брат Рудольфа были охотниками, и у него у самого охотничий азарт был в крови. Михель впервые отправился на охоту еще в мальчишеском возрасте. Теперь они снова находились в засаде, поджидая добычу, только на этот раз она тоже стреляла.

– Мы открываем огонь лишь изредка и непременно наверняка, иначе только обнаружим себя, – пояснил Рудольф.

В окопах напротив показался красноармеец. Снайпер быстро прицеливается, затем выстрел, и вражеский солдат падает лицом вниз. Убит он или просто укрылся? И вновь часы неподвижного ожидания. Наконец появляется цель… выстрел. Человек на той стороне на мгновение замер и затем упал навзничь; этого можно засчитать. Я спросил обоих, что они чувствуют, засчитывая убитых одного за другим.

– Только то, что одним стало меньше… что еще один уже не станет стрелять в нас, – ответили Рудольф и Михель.

Порой вражеский снайпер обнаруживал нашего стрелка. И между ними начиналась дуэль, в которой использовались всевозможные уловки и любые хитрые приемы. Например, расстреляв магазин патронов с ложной позиции, снайпер торопился к основному укрытию и наблюдал, откуда будет произведен ответный выстрел. После обнаружения вражеского снайпера дуэль обычно заканчивалась. Бывало, что в проигрыше оказывался наш человек. Тогда его место занимал другой, чтобы неусыпно следить за врагом и на время позволить своим товарищам расслабиться.

В период ожесточенных боев на Нарвском плацдарме нам однажды пришлось столкнуться с необычным явлением, довольно полно раскрывающим особенности советского мышления. В наступавших сумерках наши гренадеры СС стояли у бруствера наготове и с напряжением вглядывались в ничейную территорию. Противник только что закончил артподготовку, а теперь следовало ожидать наступления. Плотное белое облако выползало из рощи напротив наших окопов – Иван ставил дымовую завесу, стремясь прикрыть от нашего огня атакующих. Тем не менее скоро наши пули уже косили ряды наступавших, а тех, кому все-таки удалось прорваться на наши позиции, закололи штыками в ближнем бою. Еще несколько десятков красноармейцев заплатили своей жизнью за мировую революцию Сталина. (Сталин, в отличие от Ленина и компании, отошел от принципа главенства мировой революции над национальными интересами (к чему снова вернулись, в иных вариантах, Хрущев и другие). А в данном случае шло изгнание оккупантов с родной земли. – Ред.)